Татьяна Москвина Смерть- это все мужчины

Ваня - Анна Ивановна Иванова, Фаня - Фаина Давидовна Малкина; Ваня и Фаня, подружки мои, матери-одиночки, удачно съехавшиеся лет восемь назад из своих берлог в приличную двухкомнатную квартиру у площади Победы, всегда встречали меня с обезоруживающей, лучезарной радостью, на которую способны разве дети, собаки и простодушные женщины. Я для них была дорогая Саня, которая спасла их сына Стёпу (это Ванин сын. Боря - Фанин), а всех моих трудов было на два рабочих дня - выслушать Фаню, навестить школу, где учился Стёпа, и написать заметку «Некоторые любят повежливее». Дело в том, что девятилетний Стёпа при первых наездах незлой, но резкой и тяжёлой характером учительницы заявил, что он - маленький человек, но человек, и в этом качестве имеет права. Фанина работа. Сначала Стёпа, держась в рамках легальной вер-бальности, терпеливо объяснял, что, если человек потерял дневник - это не преступление, а несчастный случай; что не каждый человек одарён каллиграфическим почерком; и не понимает человек, зачем его каждый день вызывают к доске... Но настал день, когда человек пришёл к школе с плакатом «Долой Надежду Анатольевну!», что даже по меркам развитой демократии был перебор. Настоящих фамилий и номера школы в заметке не было, и конфликт удалось погасить, тем более учительница, узнав жизненные обстоятельства Стёпы, отреагировала единственно возможным для порядочного человека способом - спросила, нельзя ли чем-нибудь помочь.

Они умели быть благодарными, храбрые мамки, родившие детей на руинах советской империи, которая кое-как их защищала от советских мужчин. А новая Россия сама очутилась в положении матери-одиночки. Впрочем, когда и в какие времена человеческие самки с детёнышами чувствовали себя беззаботно? Ваня и Фаня познакомились в Павловском парке, благодаря детишкам-одногодкам, которые сразу вцепились друг в дружку и ударились в отчаянный рёв при попытках их разлучить. Пришлось свято обещать новую встречу - и постепенно приятельницы, обе щепетильные и довольно замкнутые, выяснили удивительное сходство своих житейских накоплений. У Вани была комнатёнка, где недавно умерла мама, а у Фани - целых две, и тоже умерла мама, они были ровесницами, обе имели незаконченное высшее образование и никаких карьерных перспектив. Ваня встречалась с отцом своего ребёнка два месяца, Фаня - полгода, Ванин жил в Москве, Фанин перебрался в Америку. Вестей ниоткуда не поступало, средств к существованию тоже.

Говорят, что женщинам, родившим без мужа, покровительствует сам Отец, и, надо заметить, с момента встречи Ване и Фане стало везти. Дети не болели, не ссорились, исключительно повезло с обменом - большая двухкомнатная в сталинском доме! - но тут уж Фаня не стерпела, напрягла Америку ради необходимой доплаты. А по части экономии средств к существованию Ваня и Фаня давно тянули на звание академиков.

Крупная, плечистая и широкая в кости Фаня составляла убедительную пару с мягкой, круг ленькой Ваней, и я сначала было подумала, не разделяют ли подруги и ложе, как разделяют тяго ты жизни, но оказалось - нет, и даже не понима ют, как оно бывает на свете. Главной заботой Фа ни было выдать Ваню за хорошего человека с жил площадью. Ваня ничего не имела против этого мифического образа, но попадались на её лириче ском пути одни сомнительные личности, женатые и без жилплощади. Кстати, Ваня была большее по душевной части, а Эрос если кого и терзал, так мо гучую Фаню, которой архаическая кровь велела иметь исправного мужа и не меньше девяти от прысков. Невоплощённая природа мстила болез нями - энергичная Фаня всегда пребывала в по иске новых и новых эндокринологов. А Ваня - та по старинной русской дамской привычке пробав лялась мигренями и сердечной аритмией. Межна циональных конфликтов в этом семействе не на блюдалось и не предвиделось. •#*? . • ? ',: -л , " -г

6

,' • i I ',. '? -»' ' • ' • "

– Саня пришла!! - бросились все сразу, Боря, Стёпа, собака вроде пинчера, но не пинчер, с редким именем Жулька, Фаня - только Ваня осталась хлопотать на кухне. По квартире гулял дивный печёный дух.

– С капустой, - деловито перечислял заводной Боря, чёрный чёртик в очках. - С яблоками, с зелёным луком, с повидлой!

– С повидлом, - поправил белобрысый Стёпа. - И зачем-то с печёнкой.

– Взрослые едят, - пожал плечами Боря, не одобряя взрослых вкусов, но и не бунтуясь. Он был куда благоразумнее Стёпы. Но подарки я им принесла совершенно одинаковые - иначе нельзя.

– Санечка, зачем такие дорогие подарки, - попрекнула Фаня, опытным глазом оценив наборы цветных карандашей.

– Фанечка, иди в задницу, - ответила я, подделываясь ей в тон.

– Саня! Дети! - с выражением привычного укоризненного ужаса сказала Фаня.