Татьянин день. В паутине обмана

— «Не скучай…» Вот умный какой! — проворчала Рита, разочарованно глядя на умолкнувший телефон. — Он там будет кобелировать, а я — с тоски подыхай. Я же у тебя послушная: ты сказал «развлекайся» — буду развлекаться, — теперь уже она, в свою очередь, придумала, с кем поговорить: — Алло! Ир, ты? Привет, это Рита. Слушай, у тебя, случайно, окошка сегодня нет для меня?… А пораньше? Ну очень надо. Свадьба у меня!.. Ну, в смысле, не у меня, а у подруги. Но я должна выглядеть лучше невесты. Соорудишь что-нибудь в стиле «умереть — не встать»?… Ах-ах, оставьте скромность другим, кто не умеет творить чудеса, как ты! Ой, спасибо, я твоя должница. Лечу, — Рита наконец встала с постели, грациозно, по-кошачьи потягиваясь. — Нет, Игорек, твоя свадьба скучной не будет…

***

Анна и Константин, разумеется, гоже собирались на торжество. Прихорашиваясь перед зеркалом, Анна думала о том, почему у них вдруг все пошло совсем не так, как они оба ожидали. Вроде бы она постаралась разорвать все ниточки, связывающие ее с прежней жизнью, развелась, они с Константином наконец вместе, и никто им не мешает строить собственное общее счастье… Но как бы не так. Все чаще Анна замечала, что ее любимый человек становится с ней холоден, а то и откровенно груб. Она многое списывала на его депрессию. После того как первый роман Устинова раскритиковали в прессе, Константин будто с цепи сорвался. Обиженный на весь мир, он срывал свои обиды на Анне. Правда, потом извинялся, старался загладить свою вину, но… не проходило и нескольких дней, как все начиналось сначала.

И она чувствовала, что совсем запуталась — в этих отношениях, да и в себе самой. Вот почему ей так хорошо в компании Виктора? Они пару раз встречались — правда, всего лишь как старые друзья, сходили в кино, Витька даже тайком от Тамары Кирилловны притащил ее домой, и Анна с удовольствием съела невозможное количество вкуснейших горячих рыбкинских пирожков, по которым, оказывается, успела соскучиться. Раньше, особенно в последнее время, Витька так ужасно ее раздражав, а теперь оказалось, что за двадцать лет они сделались такими родными…

Анна боролась с собой, ее возмущало собственное поведение, эта жуткая неопределенность, то, что она ведет себя так, будто сама не знает, чего хочет. Но если бы Костя был с ней хоть чуть-чуть мягче! Если бы он не проводил столько времени над своими рукописями и, как когда-то, был способен говорить о чем-то еще, кроме себя, любимого, и своих бессмертных, но не оцененных по достоинству шедевров!..

— Я так давно не гуляла на свадьбе… — вздохнула Анна.

— Лет двадцать? — усмехнулся Константин.

— Причем наша Тамара Кирилловна — настоящий монстр в таких делах. Ей вообще тамадой надо быть, у нее талант. Мне даже немного жаль бедного Игоря, они его замучают своими обрядами, а уж конкурсами просто добьют, — улыбнулась она.

— Напьются и давай бить друг другу морды — вот и все конкурсы, — пробормотал Устинов, на которого любое упоминание о Рыбкиных действовало, как красная тряпка — на быка. — Что я, не знаю ваших семейных праздников?

— Вот именно, не знаешь. Поэтому не надо про них говорить, — резко оборвала его Анна.

— Из всех родственников моей жены больше всего мне нравлюсь я, — попытался пошутить Константин.

— Ну хоть кому-то нравишься, и то хорошо. Только какая я тебе жена? — вырвалось у Анны. — И кто ты такой, чтобы судить?

Извини, — опомнилась она, — не хотела тебя обидеть. Но ты плохо знаешь Рыбкиных: они совсем не такие, как ты думаешь.

— Да я о них вообще не думаю. Мне, слава богу, и без них есть на чем голову сломать, — криво усмехнулся Устинов, — Анечка, я не хочу ссориться из-за них, давай найдем более серьезный предлог. Они для меня совершенно посторонние люди. Ну, что, может, нам поселиться всем вместе и жить одной большой дружной семьей?

— Когда-то примерно так и было, помнишь? Трудно поверить, что в то далекое время мы с тобой ни разу не поссорились, — грустно вздохнула Анна.

— Ань, ты чего, обиделась, что ли? Ну извини, я, наверное, действительно слишком многого от тебя требую…

— Я хотела кое-что важное тебе сказать, — решилась она. — О твоей новой книге…

— Рад встретить в твоем лице единственную поклонницу моего творчества. Ну, и что там с моей книгой? — Устинов подобрался.

Анне было непросто подобрать правильные слова. Дело в том, что, видя, как сильно он переживает из-за своих неудач, она подумала, что имеет смысл самой поговорить с издателем и выяснить, какие именно моменты не устраивают того в творчестве Константина. Пришлось выслушать немало неприятного, однако Анне было трудно не согласиться с замечаниями издателя. И теперь ей хотелось как можно мягче высказать его пожелания Устинову, высказать якобы от своего имени. Она представляла себе, в какую ярость придет Константин, узнав, что она с кем-то говорила за его спиной, неважно, что делалось это из самых лучших побуждений.

— Понимаешь, — начала она, — когда ты мне давал читать отрывки, у меня складывалось впечатление, что автор — очень умный, образованный человек.

— И на том спасибо, — поклонился Устинов.