Татьянин день. В паутине обмана

Как бы ни было неприятно Жанне находиться в одном офисе с бывшей зэчкой, да еще и сидеть с ней бок о бок в приемной, в которой супруга господина Горина долгие годы была полновластной хозяйкой, пришлось смириться с присутствием Нины Перепелкиной. И даже, за неимением более достойных собеседников, общаться с ней.

— Между прочим, — рассказывала Нине Жанна, подкрашивая глаза, — когда в прошлом году Мадонна в Москву приезжала, я на нее ходила.

— Да? Ну и как? — спросила Перепелкина, не отрываясь от монитора. — Мадонна была счастлива?

— Громко поет, — пожала плечами Жанна. — И скачет, как ненормальная. Билеты — ужас какие дорогие.

— А я в это время в художественной самодеятельности участвовала. Бесплатно, — поделилась воспоминаниями Нина. — Мы в колонии спектакль ставили.

— Как мило, — насмешливо протянула Жанна. — И что за спектакль?

— По пьесе писателя Антона Павловича Чехова. «Вишневый сад» называется.

— Гламурненько. И кого ты играла? Раневскую, не иначе? — осчастливленная Мадонна была отомщена.

— Нет. Раневскую староста отряда играла. А я — Фирса. «Человека забыли…» Слушаю! — ответила Нина на сигнал интеркома.

— Нин, документы, которые я просила, готовы? спросила Таня. — Принеси, пожалуйста.

— Уже, — Нина быстро просмотрела документы, собрала их в папку и пошла к своей начальнице, в спешке не заметив, как один лист выпал и оказался на полу, а затем и в руках Жанны. К сожалению, совсем не предназначенный именно для этих рук и, тем более, глаз…

Баринова после прошедшей ночи была на седьмом небе. Неудивительно, что ей захотелось «продлить очарованье», и она не удержалась от того, чтобы снова пообщаться с мужем.

— Какими судьбами? — спросил Никифоров, когда она вошла в его кабинет. — Дома скучно стало? — Да, по одному знакомому соскучилась, решила навестить.

— Я его знаю? — с наигранным удивлением поинтересовался Сергей.

— Да я сама его толком не знаю. Каждый день он меня чем-то удивляет. А уж ночью — просто поражает, — прошептала она, обнимая мужа сзади за шею и наклоняясь к самому его уху.

— Гражданочка, гражданочка! Вы в присутственном месте, попрошу соответствовать! По личным вопросам я принимаю по вечерам, — отстранился Сергей. — Твое дело — поддерживать огонь в очаге и ждать, когда любимый муж притащит с охоты большого мамонта.

— Менеджер ты… очень среднего звена, и больше никто, — обиделась Татьяна, неприятно удивленная его холодностью. — Ладно, забивай своего мамонта. Если любимому мужу не до меня, пойду, что ли, подругу навещу.

— Зачем? — насторожился Сергей.

— Ну, хочется перед кем-то похвастать своим семейным счастьем. А женщина женщину всегда поймет…

— Собери начальников отделов к половине шестого. И чтобы не опаздывали, — Таня сосредоточенно отдавала распоряжения своей секретарше.

— У меня не забалуют, гражданин начальничек. Соберу, — заверила ее Нина.

— И вот еще что, — Таня что-то быстро написала и отдала Нине листок. — Позвони по этому телефону и договорись о встрече. На следующей неделе у нас в офисе, хорошо?

— Привет! Я не вовремя? — улыбнулась, входя, Баринова.

— Конечно, как всегда. Но я привыкла. Заходи! А ты, Нин, давай, действуй.

— Ну, ты, мать, даешь. Лихо рулишь. Как будто родилась начальницей, — восхитилась Таниной деловой хваткой Баринова, усаживаясь в кресло.

— Нет, родилась я тихой и скромной девочкой. А стать командиром эскадрона жизнь заставила, — усмехнулась Таня и, зная манеру подруги придерживать основную тему разговора напоследок, поначалу болтая ни о чем, сразу перешла к делу: — Что у тебя? Ну, выкладывай. По глазам вижу, что-то сказать хочешь.

— Ты даже не представляешь, что сегодня было! — придвинулась Баринова поближе к ней. — Мы с Серегой такую ночь провели… Даже в самый первый раз такого не было! До самого утра не заснули. Все-таки он меня любит.

Карандаш, который Таня крутила в руках, вдруг с треском сломался, и она выбросила обломки в мусорную урну.

— Может, сбежим, посидим в кафешке? — предложила Баринова.

— Да что ты, Тань. Некогда мне. Вот, видишь? Пью кофе на рабочем месте, а закусываю особо невкусными сотрудниками. Я теперь себе спуску не даю, во все мелочи вникаю. Как-то не хочется дважды ступать в одну и ту же… коровью лепешку.

— Понятно. На работе суета и томление духа. Ну а как на личном фронте?

— Ну, я же говорю, времени нет. Так что у меня теперь и личная жизнь — без отрыва от производства, — Таня смущенно опустила глаза. — Ну, познакомилась тут кое с кем… Сначала переговоры, совещания. А потом…

— Та-а-ак. Ну-ка, с этого места поподробнее.

— Я прихожу утром на работу, а мой кабинет весь в цветах, представляешь? — начала Таня, которой, конечно же, не терпелось хоть кому-нибудь рассказать о своей дивной новой жизни. Лиха беда начало — дальше слова полились рекой.

— …А вообще, с ним очень легко, как со старым другом. Внимательный, заботливый. С одной стороны, в осаду взял, а с другой — очень деликатен. И главное, без этого светского почтового лоска, свойский какой-то.

— А имя у него есть?

— Имя? — Таня перестала улыбаться и выдержала паузу. — Игорь. Его зовут Игорь.