Тáту

— Товарищ полковник, разрешите представиться? Старший лейтенант Славин прибыл для дальнейшего прохождения службы, — отрапортовал я, протягивая своё предписание курившему полковнику, вокруг которого над картой склонились два майора и один подполковник.

— Ты, что, «пиджак»? А сзади у тебя что? — щурясь, обратился он ко мне, разглядывая мои документы.

— Нет, я не в пиджаке… жарко ведь! А за спиной — это спортивный рюкзак «Аsics».

После моих слов последовал хохот двух подполковников и одного майора, скептически рассматривающих меня.

— Ты что закончил?

— Военно-медицинскую академию имени Кирова… Извините за опоздание, не знал куда ехать. Я телеграмму посылал о том, что задерживаюсь, но она не дошла.

— А военная форма твоя где?

— Она в сумке, мятая, а погладить негде было. Сегодня утром прилетел из Москвы.

— Видно, что пиджак! А ещё старший лейтенант. И почему вас — медиков, старлеями выпускают?!

— Семь лет учимся!

— Ну ладно, иди к лейтенанту Леонову из второго батальона, он тебя разместит у себя в казарме. На вещевом складе получишь камуфляж и берцы. Медпункт твой вон в крайнем правом подъезде, на втором этаже, — указал он на то же серое пятиэтажное здание, расположенное за плацем, где мне предстояло найти и лейтенанта Леонова. — Завтра, чтоб в восемь утра был на построении. Всё ясно?

— Так точно, товарищ полковник! Извините, я не один приехал!

— Не один… с детьми?

— Ожидаются!

— Ничего, для жены тоже койку найдут… поживёте пока в ленинской комнате… Ну всё, иди, пиджак!

Я уже разворачивался на выход, но слово взял молчавший всё это время невысокий майор с красноватым лицом.

— Товарищ комбриг, зампотыл вчера говорил, что у него комната в общаге в нижнем городке освободилась. Старлей, ты ведь не будешь против сменить казарму на общежитие?

— Нет, конечно!

— Повезло тебе! Беги к зампотылу, у него кабинет на третьем этаже, скажи, что ты от замповоора. Он обязательно поможет.

— Спасибо большое!

Нас разместили в меблированной десятиметровой комнате «нижнего» общежития вместе с тараканами и мышами, но и этому мы были несказанно рады.

Август, 1998 год

Что творится в нашей стране? В части денежное довольствие выплатили лишь за май. У меня в кармане осталось двадцать рублей. Все запасы съел перелёт и оплата перевеса багажа.

За пару дней доллар взлетел в три раза. Магазины, аптеки, кафе закрыты. Есть нечего… Ощущение, что в стране произошла очередная революция и её отголоски пронеслись эхом по всем её весям и краям. В течение недели мы экономили наши съестные припасы, разделив нашу колбасу на микропорции, приправляя их помидорами, которые прилетели в часть из Краснодара для выдачи по пайковой норме довольствия.

Через неделю службы отправили в командировку в Читу. Необходимо отвезти солдата в окружной госпиталь, сдать служебные документы в штаб округа. Параллельно узнал, что проходит первенство округа по кроссу и в нём можно принять участие. Денег на командировку в финслужбе нет. Но это меня не останавливает. Поел набранной на кооперативной грядке картошки и жареных грибов, собранных возле казармы, и в путь. Правда, осенью дал себе зарок: не воровать картошку и не собирать грибов. Первый опыт закончился тем, что в мою спину стреляли, наверное, солью, что значительно ускорило мой темп бега. А после грибов, видимо, из-за самовнушения у меня возникло чувство дискомфорта в желудочно-кишечном тракте. Это было моё первое знакомство с грибами, и я собирал их, ориентируясь на десятиминутную лекцию местного грибника о том, как выглядят поганки и мухоморы.

Долго инструктировал меня майор Рахлий о том, где можно переночевать в Чите. О том, что если повезет, то меня пустят в штаб округа, а там можно будет устроиться на столах.

Сдав солдата с копчиковой кистой, длительно не заживающей после удара сапогом, я отправился знакомиться с местным городом. Он, как и столица Бурятии, не производил особого впечатления. Вокзал, на котором ютились китайские переселенцы и командировочные военные вперемешку с бомжами, повсюду горы мусора, заброшенность домов и парков. Из фруктовых насаждений — дикие яблоки величиной со смородину. Попробовал их на вкус, — горечь несусветная!

В Чите почти два часа пытался продать бутылку питерского шампанского. Народ сторонился офицера, предлагающего купить Советское шампанское за пятнадцать рублей.

— Подделку, небось, толкаешь? Почему так дёшево? — недоверчиво спросила торговка мороженым.

— А мне бы поесть хорошо, да поспать в тепле.

Продавщица сжалилась и купила у меня диковинное для этих мест шампанское, тем самым обеспечила меня на три приёма пищи.