Татуированная любовь

Я поворачиваюсь к нему. Он делает большой глоток пива, а я затянулся. Взглянув на меня, он продолжает:

– Твое поведение было гораздо более зрелым, ведь ты отпустил ее. Да, ты ударил кулаком по стене, но ты смог сдержать свой гнев и… я не представляю, чего на самом деле тебе это стоило. Ведь отпустить – совсем не так просто, как кажется. Я прошу прощения за поведение Елены. Если бы я только знал, почему она так себя ведет, то, возможно, всего этого можно было бы избежать.

Да она просто дура, чего тут знать-то. Этой девчонке нужно встретиться с еще большим придурком, чтобы он вправил ей мозги, и этим придурком буду я.

Снова наступает моя любимая тишина.

Издалека до нас доносится шум большого города, иногда к нему примешивался шум проезжающих по мосту машин.

И именно эта шумная тишина помогает мне немного расслабиться.

Давление снизилось, и я замерз. К тому же я слишком быстро курил и теперь у меня раскалывалась башка. Ну или это львица так действует мне на нервы, что началась мигрень.

Отец наклоняется вперед и тоже опирается локтями о колени. Он смотрит вдаль, но вдруг трясет головой, вздохнул и продолжил:

– Все, что мы знаем о Елене, это то, что у нее какой-то кризис, которому нет никакого объяснения, и то, что в ней идут радикальные перемены уже два с половиной месяца. Все начиналось постепенно, полгода назад. Сначала она стала грубо с нами разговаривать, кричать, на да отвечать нет, а на нет – да… Даже ее мать, с которой они всегда были очень близки, не могла ничем помочь. И изо дня в день все становилось хуже и хуже. Но до начала лета было еще терпимо. А потом, в одночасье, она превратилась в тень самой себя, замкнулась и даже перестала есть. Мы стали замечать, что она худеет с пугающей скоростью… Она нас очень испугала… Я даже думал, что…

Он замолкает и хмурится. Через несколько секунд он выпрямился и откинулся на спинку лавки.

Зачем он все это мне рассказывает? Пусть даже не надеется, что я буду испытывать к ней какую-то жалость! Потому что ничто в мире не сможет оправдать то, что она сделала.

С другой стороны, я не мог проигнорировать все то, что он мне только рассказал. Она похудела. Видимо, именно поэтому ее придурошная подружка была так удивлена, увидев ее. И это объясняет ее слишком большую одежду. До этого лета Елена была толстой. Но насколько толстой?

Мне все еще трудно в это поверить. Как можно представить ее в другом теле, отличном от того, на которое так реагирует мой член? (Хоть и голова с ним совсем не согласна.) Да и потом, как можно так похудеть? Сразу вспомнились эти ребята, которые тянут два пальца в рот каждый раз после еды. Нет, львица чокнутая, конечно, но не настолько же? С другой стороны, это объясняет, почему она каждый раз после еды закрывается в ванной.

Я встряхнул головой. Не могу поверить, что она делает такое. Меня самого сейчас стошнит от одной только мысли. Я отпил большой глоток пива, чтобы попытаться прогнать из головы эти картинки. Кем бы она ни была, но я все еще не могу понять, какое это имеет отношение ко мне.

– Какие мы только не строили версии и догадки, – снова заговорил отец. Переходный возраст, или, может, любовная драма? Но Софи нас заверила, что у Елены не было парня, и никто не ухаживал за ней в лицее. Мы с Энджи всеми силами пытались понять, что происходит, поговорить с ней, но ни одна наша беседа не заканчивалась спокойно. В общем, Елена твоя полная противоположность. Она все свои проблемы пытается решить криком, а ты, напротив, вырос в тишине и очень сдержан, несмотря на внешний вид. И, насколько я сам уже мог убедиться, ты из тех, кому палец в рот не клади. – Закончил он, со смехом: – Когда я вспоминаю то выражение лица Софи за столом…

А мне было вовсе не смешно. Она и ее странная подружка смогли вывести меня из себя. Я и в обычное то время не люблю этого, а сейчас и вовсе никак не могу себе этого позволить. Надо мной, как Дамоклов меч, висит угроза всей моей дальнейшей жизни.

До сих пор не понимаю, как мне удалось удержаться от того, чтобы не размазать Елену по стене?

Если бы я очень захотел, то отец не смог бы мне помешать, и я бы это сделал, но вот только разве что мать с ее кислородом могли бы стать для меня препятствием.

Она больна? Больной, однако, она не выглядит.

За этот вечер я узнал столько всего нового, что в моей голове уже все нормально не помещается.

Я нервно бросаю свой окурок как можно дальше и снова принялся за пиво.

– Я тебе рассказываю все это не просто так, чтобы заполнить чем-то паузу, – продолжает отец. – Мне кажется, что с твоим жизненным опытом ты сможешь лучше ее понять… Между прочим, с тех пор как ты здесь, мы почувствовали в ней какие-то перемены. Она стала более приветливой и общительной.