Татуировка

Голем снова двинулся навстречу, поднимая руку, которая хоть и была на вид мягкой, но, как Андрею уже пришлось убедиться, по твердости оказалась неотличима от камня. Москарев был силен, однако слишком предсказуем и неуклюж. Андрей легко увернулся от удара, но тут же был наказан за самоуверенность. Острое колено существа ударило в грудь. Дыхание перехватило, и Андрей снова повалился на пол, пытаясь вдохнуть. Голем не спешил, дожидаясь, пока человек встанет. Поднявшись во второй раз, Андрей попятился, приводя дыхание в порядок. Легкие жгло. Глаза щипал пот, жар становился невыносимым. Москарев выжидал.

– Сука! Дай мне пройти к ней! – прохрипел Андрей, обращаясь вовсе не к Москареву. Он говорил с Бездной. Он знал, что она его слышит, знал, что понимает. – Ты пыталась понять нас, да? – На последних словах он сорвался в кашель. Монстр продолжал стоять на месте, но судя по позе, уже готовился к новой атаке.

– Чему же ты научилась?! – выкрикнул Андрей, сдерживая новый приступ кашля. – Вытащила из нас самое мерзкое, да? Где же сострадание? Любовь, в конце концов?! – Андрей не сводил глаз с Москарева. – Неужто мы такие потерянные? Неужели в нас не осталось ничего хорошего! Ответь мне, Тварь!

Москарев вдруг опустил руку, словно бы прислушиваясь к словам Андрея, и на мгновение у парня даже появилась надежда, что сейчас он снова превратится в лужу на полу и кошмар закончится, но тут Голем рывком бросился к нему. Обессиленный Андрей сумел лишь вяло отшатнуться. Мощный удар пришелся в плечо. Что-то хрустнуло, и острая боль пронзила руку и отдала в шею. Короткий вскрик, и вот он опять на полу.

Спасения не было. Надежды тоже. И что теперь? Лечь и умереть? Пройти через все, затуманить разум бесконечными загадками, намеками, поиском правды, а теперь что – позволить себя вот так просто убить?!

Собрав остатки сил, Андрей поднялся, посмотрел на уродливую копию Москарева и вдруг засмеялся. На гладком, едва узнаваемом лице монстра невозможно было увидеть эмоций, но Андрей был готов поклясться, что тот удивился.

– Ты думаешь, что помогаешь ей? Защищаешь ее? Ты для нее пустое место! Игрушка! Неужели ты и правда такой? Разве ты был таким всегда? Ведь ты любил. Вспомни свою жену, дочь… Что бы они сказали, увидев тебя сейчас? Куда это все делось?! Ну же, ответь мне!

Андрей выпалил это наугад, не надеясь, что чудовище способно понять его, но вдруг Москарев отступил. Опустил голову, и в этом ужасающем чудовище будто проступило что-то человеческое.

– Она играет нами, – продолжал атаковать Андрей. – Но даже сама не понимает этого. Ты бы хотел, чтобы твои родные жили в этом мире? Или ты думал, она сможет вернуть их?

Москарев сделал еще один шаг назад и вытянул руки, словно теперь сам боялся Андрея.

– Вспомни, кем ты был и чем заплатил за все это! Она не твоя Мать!

Москарев замер. Неужели в этом существе еще осталось что-то человеческое? Оно слышало Андрея, понимало…

Но нет, это была ошибка. По коридору разнесся оглушающий вой. Он исходил не от Москарева, а от самих стен. Голем тут же, словно по команде, кинулся на Андрея. Отпрыгнув в сторону, на что ушли последние силы, Андрей прижался к стене, и монстр пронесся мимо. По инерции он еще пробежал несколько шагов и развернулся. Андрей глядел на него, держась рукой за бок. Внутри все жгло. Возможно, пару ребер ему все-таки сломали.

Андрей смотрел монстру прямо в лицо, точнее, в то место, где должно было быть лицо. Москарев не торопился нападать, словно на каждый его выпад тоже уходили все силы и ему требовалось время, чтобы восстановиться. А может, он просто туго соображал…

Андрей оттолкнулся от стены свободной рукой, попятился. Москарев все еще наблюдал, не решаясь нападать.

– Ну! Чего ты ждешь? – выкрикнул Андрей.

Москарев ринулся на него; Андрей отскочил к противоположной стене, пропустив Голема мимо. Удара избежал, но поплатился новой вспышкой боли в боку. Он чувствовал себя раненым тореадором, пытающимся вымотать быка. Кто быстрее устанет?

– Давай уже закончим это, – прошептал Андрей. – Я устал.

Он встал в центре коридора и развел руки в стороны.

Москарев бросился вперед, но в тот момент, когда нужно было отскочить, бок Андрея пронзила острая боль. Застонав, он кинулся к стене, и Голем зацепил его скользящим ударом в плечо. Андрей вскрикнул и повалился на пол. Москарев пробежал вперед, пнув рюкзак, из которого вывалились дневник и тетрадь самого маньяка.

«Я уже не встану, – думал Андрей. – Это конец».

Все же он попытался, но боль в боку была невыносимой. Тогда он остался лежать и, почти смирившись с жутким концом, повернул голову и посмотрел на Голема. И тут что-то изменилось. Монстр застыл и словно уменьшился в размерах. Его руки безвольно свисали вдоль тела: он смотрел на что-то у него под ногами. И снова по коридору пронесся оглушительный стон. Москарев упал на колени, и его тело стало осыпаться кусками, сначала медленно, а затем все быстрее. Монстр превращался в глину, глина в черную жижу, которая утекала обратно в поры на стене, – и так до тех пор, пока от него не осталась небольшая черная лужа.