Татуировка

– Я думаю, Максим не мог выстроить нормальных отношений с Андреем. Он просто не знал, как делиться любовью. Из-за чего все их редкие беседы заканчивались руганью. Ругался обычно Андрей, Максим просто доводил его. Зачем-то давил на больные места, унижал мимоходом. Он делал это не специально, выходило как-то само собой. Тысячу раз я говорила с ним на эту тему, но раз за разом все повторялось. Иногда он держал себя в руках, а иногда снова начинал раскручивать какую-то нелепую, но обидную тему и уже не мог остановиться. Он очень обижал Андрея, но никогда не понимал, чем именно. Ему-то казалось, что ничего плохого он не говорит. Я уж не буду подробно рассказывать всего, это довольно сложно объяснить.

– Да, я понимаю. Только один вопрос. А не мог Андрей таким образом переложить часть истории Максима Анатольевича?

– Нет, не думаю. Все-таки если Максим кого и винит в чем-то, так это мать. Вы же сами должны понимать, что для любого ребенка мама всегда на первом месте. Хотя я боюсь, что Андрей в последнее время плохо думал об отце. Не могу сказать, что у него не было на это причин, но Андрей все равно любил его. Любил по-своему. Он даже после переезда несколько раз звонил и пытался серьезно поговорить с Максимом, но из этого ничего не вышло. Максим сразу закрывался, уводил разговор в другую сторону или же просто принимался обвинять Андрея. Когда я поговорила с Андрюшей, он сказал, что больше ни словом с отцом не обмолвится, пока тот сам не станет готов для честного разговора. А Максим упертый. Знаете, вот он сейчас часто подолгу сидит с Андреем. Рассказывает ему о своем детстве, о себе. Просит прощения: я слышала, как он плачет.

(Всхлип.)

– Я даже не знаю, слышит ли Андрей его. Слышит ли он вообще хоть что-то.

– Спасибо, Софья Григорьевна.

(Всхлип.)

– Знаете, я, может, и не была идеальной матерью, допускала много ошибок… Но утешала себя тем, что пыталась вырастить Андрея счастливым человеком. Теперь я понимаю, что могла бы стараться лучше.

– Софья Григорьевна, тут нет вашей вины. От такого никто не застрахован.

– Может, и так.

(Тихий плач.)

Глава 27 Размышления Андрея – Расспросы об отце – Чары

Следующие два дня Андрей отдыхал. Пока Лиза была на работе, он читал дневник ее отца и размышлял над странным текстом, полученным после расшифровки. А по вечерам они с Лизой просто болтали или смотрели фильмы на ноутбуке. В целом вели себя так, словно ничего странного в их жизни не происходило. И хотя Андрей то и дело возвращался к мрачным мыслям, особенно в те часы, когда Лизы не было рядом, но стоило ей вернуться с работы, как от тревоги не оставалось и следа. Девушка и вправду обладала какой-то невероятной способностью дарить покой и хотя бы на время заставляла забывать о плохом.

Андрей предупредил Семена, что поживет несколько дней у подруги. Позвонил на работу и попросил еще время на отдых. Лев Дмитриевич снова как-то слишком легко согласился. При этом голос его в этот момент был слишком уж бодрым и жизнерадостным. Андрей даже заподозрил, не решил ли директор его втихаря уволить, но на него это было совсем не похоже.

Страх вновь провалиться куда-то отступил либо же притупился. И, как ни странно, за два дня не было ни единой предпосылки к провалам.

Андрей воспользовался наступившим покоем, чтобы отдохнуть. К слову, ушибленное плечо и, главное, ребра уже почти не беспокоили, лишь изредка напоминая легкими уколами боли. Тело заживало быстро, даже слишком быстро, будто все, что требовалось для исцеления, – это пара дней рядом с Лизой.

Андрей не выходил из квартиры, не считая единственного раза, когда он решил прогуляться за сигаретами, однако до магазина так и не дошел. Едва он вышел за порог, как почувствовал недомогание, а к моменту, когда спустился и оказался на улице, уже с трудом дышал. В глазах плыло, и грязный дворик в сером дневном свете превратился в сплошное месиво из разноцветных пятен, сердце тяжело бухало, с трудом перекачивая кровь. Его охватил необъяснимый приступ паники, и он тут же поспешил назад, в свое логово. В квартире он быстро пришел в себя, а уже через несколько минут не мог понять причины столь странного ухудшения самочувствия. То ли атмосфера квартиры успокаивала его, то ли страх снова оказаться по ту сторону за последние дни стал сильнее, навсегда переменив что-то в голове… Ответа у него не было. Однако новых попыток покинуть квартиру он уже не предпринимал.

Андрея немного коробило, что он жил у Лизы на птичьих правах. Денег у него почти не осталось, последние сбережения он перевел на карту Семену, чтобы тот оплатил аренду квартиры. Но это чувство неловкости Андрей спрятал поглубже, оправдывая себя тем, что помогает Лизе в поисках отца. Вот только теперь этот поиск стал для него, пожалуй, даже важнее, чем для нее.