Татуировка с тризубом (ЛП)

Под одним из таких стеклянных замков, под дверью, открываемой фотоэлементом, на рыбацком стульчике присела бабуля, торгующая укропчиком, чесночком и пемзой[113]. Все это она разложила на принесенном из дома одеяльце и терпеливо ждала, пока кто-нибудь не остановится и чего-нибудь не купит. Никто не останавливался, и сердце мое разрывалось. Бабуля уже устала, она потягивалась, и каждое ее шевеление включало фотоэлемент, в результате чего стеклянные двери замчища открывались. Из них выходил охранник, молодой говнюк с честным лицом, и глядел на старушку, и у него, видать, сердце тоже разрывалось, и он говорил ей: "ну, бабушка, ну…".

А бабушка глядела на него и спрашивала: "Ну чего, сынок, чего?".

А он махал рукой и возвращался вовнутрь, после чего старушка снова потягивалась и снова включала фотоэлемент, тогда охранник снова выходил, и снова, с легким укором в глазах, говорил? "Ну, бабушка, ну, передвиньтесь же хоть немножко…".

А та смотрела на него и говорила: "Ну чего, сынок, чего?".

Я стоял на другой стороне улицы и делал вид, будто бы ожидаю автобус или маршрутку, и не мог оторвать от этой парочки взгляд. За моей спиной тянулась длинная жестяная ограда, покрытая миллионами объявлений и наклеек, за которой должны были ставить новый замок[114]. Под оградой сидели другие торговцы, высились ящики из размякшего, набухшего от сырости картона, а дальше выстреливал в небо днепропетровский хромированный скайлайн.

Именно тогда, в тот самый день, когда я глядел на бабулю и охранника, шло к финалу судебное дело людей, которых называли "днепропетровскими маньяками". Началось все в конце июня 2007 года, когда в пять часов утра отчаявшаяся мать нашла останки своей дочери, Екатерины Ильченко. Ее лицо было разбито тупым орудием. Вскоре после того, на лавке напротив здания прокуратуры тупым орудием разбили голову бездомного Романа Татаревича, а уже после того, как голову разбили, над ней издевались так, что она выглядела, словно бы взорвалась изнутри. Через несколько дней акция перенеслась в лежащий в двадцати пяти километрах далее Новомосковск, где были обнаружены очередные два трупа людей, убитых подобным образом, с обезображенными лицами. Последующие дни убийцы кружили по городу и окрестностям. До смерти были забиты два человека на восточном берегу Днепра, а в селе под голодом – подросток Андрей Сидюк. Приятелю Сидюка, Вадиму Ляхову, удалось убежать: он побежал в милицию, которая отреагировала моментально и энергично - арестовала его, обвинив в убийстве дружка. Перепуганного подростка посадили за решетку и, скорее всего, избили во время допроса. Но убийства на этом вовсе не закончились. Через два дня нашли очередных жертв. К тому же, никто понятия не имел, как соединить друг с другом эти все убийства. Все люди, на которых были совершены нападения, не имели друг с другом ничего общего кроме того, что, в большинстве случаев, они были забиты до смерти. А некоторых перед смертью еще и пытали.

И кто знает, попались бы убийцы, убивающие, явно, без какого-либо мотива, кроме как чистой радости убийства, и выбирающие своих жертв случайно, то есть действующие как шастающее по постсоветскому пейзажу чистое Зло, если бы не слабость к мелочи в чужих карманах. Чистое днепропетровское Зло в своем адском размахе и совершенно абсурдно убивало, что правда, просто так, ради удовольствия, но при оказии воровало у своих жертв мобильные телефоны, которые потом сплавляло в городских ломбардах. Ну а почему бы не воспользоваться, если оно само в руки идет. Если оно само в карман скачет. И как раз по причине этой мелочности Зло и попалось. а еще – глупости, потому что выследили его по сигналам мобилок жертв.

Оказалось, что убивают два прыщавых подростка, рожденные в 1988 году. Два одноклассника, Виктор Саенко и Игорь Супрунюк. Начали они со зверских убийств котов и кроликов, которые, к тому же еще и снимали на видео. Их кровью рисовали свастики. Кричали в объектив "хайль". Супрунюк родился в тот же день, что и Гитлер, и это ему страшно нравилось. Это он был лидером. Саенко, похоже, слишком легко поддавался влиянию других людей, позволял лепить себя, словно пластилин. Вот Супрунюк его и лепил.

Потом они перешли на людей. Охотились на них. Таились за деревьями, за кустами, за выступами стен. Ждали одиночек. Убийство некоторых жертв тоже снимали на видео. Эти видеосъемки были использованы в суде в качестве доказательств. Выродки снимали на видео, как выкалывают отверткой глаза у живого человека. Убивали и добивали, чаще всего, молотком. Их осудили за убийство двадцати одного человека. Речь для них, вроде как, шла о преодолении комплексов. Их родители, люди влиятельные, обладающие положением в обществе, от всего этого отпираются. Их мозги не в состоянии переварить реальности. Они твердят, что мальчиков подставили, а фильмы сняты с применением специальных эффектов. И во всем этом деле речь идет исключительно о том, чтобы укрыть истинных убийц. Сыновей из домов с еще большим положением и влиянием.

Комплексы.