Татуировки. Неизгладимые знаки как исторический источник

В начале ХХ в. замечательный российский исследователь Чукотки В. Г. Богораз подробно описал традиции оленных чукчей [Богораз, 1991, с. 187]. По его сведениям, татуировка производилась иголкой, пропускавшей под кожу тонкую нить, окрашенную сажей или угольным порошком. Впервые девочки у чукчей подвергались подобной процедуре в возрасте десяти лет или даже чуть моложе. Характерный рисунок женских татуировок – идущие вертикально и расходящиеся веером линии на подбородке, образующие некое подобие бороды. Также «прочерчивались» две симметричные вертикальные линии на щеках. Как отмечал В. Г. Богораз, наколки делались и взрослым женщинам, как можно понять, преимущественно молодым. Три равноудаленные линии на щеке означали отсутствие детей. Такая татуировка служила «средством против бесплодия». Но уже во времена Богораза многие женщины и девушки украшали свое лицо тремя линиями «безотносительно к чадородию», а другие вовсе обходились без татуировок.

Береговые чукчи, обитавшие в поселках к югу от мыса Чаплина, наносили такую же татуировку, как и оленные. В более северных селениях, особенно там, где чукчи соседствуют с эскимосами, Богораз отметил более сложный рисунок татуировки. Он обратил к тому же внимание на отсутствие татуировок у мужчин, за исключением обитателей эскимосских селений. Мужская татуировка внешне очень скромна, представляя собой небольшие геометрические знаки по бокам от губ – обереги от духов. Защитную функцию выполняли и узоры в виде человеческой фигурки.

Колымские чукчи, по преданию, в стародавние времена после убийства врага татуировали точку на задней части кисти правой руки. У самых кровожадных мужчин со временем внутренняя сторона предплечья от запястья до локтя покрывалась цепочкой знаков.

У азиатских эскимосов татуировка более сложна и разнообразна. Она также в основном затрагивает открытые от одежды части тела (в северных условиях это лицо и руки). Для рисунков на лице эскимосских женщин характерны геометрические орнаменты, иногда в виде отчетливых солярных символов.

С. И. Руденко в 1945 г. имел возможность проверить правильность наблюдений В. Г. Богораза. Кроме того, он обратил внимание на зарисовки художника Луки Воронина, сопровождавшего экспедицию Биллингса – Сарычева через Чукотскую землю в начале XIX в. Татуировка, сходная до мельчайших деталей, сохранялась у азиатских эскимосов как минимум последние двести лет. Руденко увидел те же линии от лба вдоль носа, тройные прерывистые линии на щеке с посаженными на них тройными полукругами, опирающимися на двойные линии. Те же пять тройных и двойных линий от края нижней губы покрывали подбородок. Руки от плеча до кисти покрывал орнамент из тройных концентрических кругов, соединявшихся тройными продольными и поперечными линиями и комбинациями из китовых хвостов или вороньих лапок. По мнению С. И. Руденко, отсутствие какой бы то ни было эволюции в общей композиции и частных элементах рисунка свидетельствуют о большой древности обычая [Руденко, 1949].

Роль татуировок как определенных защитных и информационных механизмов у чукчей и эскимосов становится еще более очевидной, если мы обратим внимание на некоторые другие способы изменять свою внешность, например на традиционные прически.

В начале ХХ в. чукчи и эскимосы коротко срезали волосы на макушке головы, создавая тем самым своеобразную тонзуру. По мнению Богораза, такая прическа не только изменяла внешний вид мужчин, но и находилась в согласовании с чукотскими верованиями. Она защищала от духов заразных болезней, помогала скрыться от мести духа жертвы и т. п.

Как видно, вера аборигенов Чукотки и Аляски в спасительную силу манипуляций со своим телом была очень сильна. Совершенно очевидно, что манипуляции с головой (особенно с лицом) и с руками (особенно с правой) обладали, согласно этим представлениям, магической мощью.

В татуировках и прическах, распространенных в северо-восточной Азии, можно увидеть и аналогии с традициями более южных племен.

Японские острова

Согласно представлениям столетней давности, среди низших классов японского общества была распространена татуировка, хотя она и запрещалась правительством. Тяжелая работа носителей паланкинов якобы вынуждала их снимать свою одежду в присутствии лиц высших классов и, чтобы скрыть наготу, они прибегали к татуировке, разрисовывая спину, грудь и плечи изображениями птиц, драконов, цветов и портретами красавиц [Народы мира, 1916, с. 226]. Российский этнограф Штернберг в статье для энциклопедии Брокгауза и Эфрона отзывался восторженно: «татуировка японского простолюдина по яркости и изяществу производит иллюзию дорогого гобелена».