Таверна «Ямайка»

— Я верю вам, конечно, — произнес он после продолжительной паузы. — У вас честное лицо, и вряд ли вы настолько истеричны, чтобы все это придумать. Но в суде вашему рассказу не поверят, он слишком похож на сказку. Кроме того, это, конечно, скандал и все такое, но контрабанда процветает в стране, и власти немало наживаются на ней. Вы шокированы, не правда ли? Но смею вас уверить, что это чистая правда. Если бы закон был построже, то и следили бы лучше, и давно бы уже очистили вашу «Ямайку». Мистера Бассата я видел пару раз, он производит впечатление порядочного человека, но большого дурака, между нами говоря. Он может кипятиться, болтать языком, но не сделает ничего. Я могу и ошибиться, но он не предаст большой огласке этот визит, ему это не выгодно. Он не имел права врываться в дом и обыскивать помещения. Если об этом узнают, он станет предметом насмешек во всей округе. Одно могу сказать точно: ваш дядюшка наверняка испугался, и на какое-то время он затаится. Пока телеги больше не будут прибывать в «Ямайку», можете мне поверить.

Мэри слушала его с тяжелым чувством. Она ожидала, что он будет потрясен, но он выглядел абсолютно спокойным, принял все за обычное жизненное событие. Пастор заметил ее разочарование.

— Если хотите, я могу навестить мистера Бассата, — сказал он, — и поговорить с ним. Но его вряд ли удастся убедить что-либо предпринять, пока он не застанет Джоза Мерлина на месте преступления. Это вы должны понять. Боюсь, вы подумаете, что я не хочу вам помочь, но ваше положение со всех точек зрения очень невыгодное. Кроме того, вы не хотите, чтобы вашу тетю тоже привлекли к делу, но я не вижу возможности избежать ее ареста, если арестуют мужа.

— Что же вы предлагаете? — спросила Мэри упавшим голосом.

— Если бы я был на вашем месте, то занял бы выжидательную позицию. Следите за дядей, и когда телеги приедут снова, дайте мне знать. Мы вместе решим, как лучше поступить, если вы, конечно, сочтете нужным довериться мне.

— А как насчет того незнакомца, которого убили? Я уверена, что он был убит. Неужели ничего нельзя сделать?

— Думаю, вряд ли. Вот если обнаружат труп… хотя это маловероятно. Может, его вовсе и не убили. Извините, но вы не допускаете, что в расстройстве вы домыслили детали? Кусок веревки еще ни о чем не говорит. Вот если бы вы нашли его мертвым или хотя бы раненным, это другое дело.

— Я слышала, как дядя Джоз угрожал ему. Разве этого недостаточно?

— Дорогое дитя, люди угрожают кому-то каждый божий день, но они не вешают друг друга при этом. Послушайте меня, ведь я вам друг, и вы можете верить моему слову. Если вас что-то испугает или расстроит, приходите ко мне. Вас ведь не страшит расстояние, судя по сегодняшнему путешествию, а до деревни Алтарнэн всего несколько миль по большаку. Меня не окажется дома — Ханна присмотрит за вами. Договорились?

— Да, спасибо вам огромное, сэр.

— Теперь надевайте ваши башмаки и чулки, пока я приготовлю двуколку. Я отвезу вас домой.

Мысль о доме, «Ямайке», портила Мэри настроение, но делать нечего — нужно было ехать. Противно было думать о своей клетушке и мрачных коридорах. Какой контраст с этой уютной гостиной с дровяным камином, глубокими мягкими креслами, красотой и теплом всего дома. Однако у нее оставалась возможность прийти сюда при первом желании.

Ночь выдалась прекрасная. Тучи рассеялись, звезды светили ясно. Мэри сидела рядом с Фрэнсисом Дэйви на высоком сидении, закутанная в его теплое пальто с вельветовым воротником. Большая серая скаковая лошадка неслась во весь опор. Ехать было необыкновенно приятно: ветер обвевал лицо свежестью, бил в глаза. Подъем в гору они преодолели медленно, но когда выехали на большую дорогу и направились в сторону Бодмина, пастор хлестнул лошадь, и та, прижав к голове уши, полетела как бешеная.

Подковы гулко выбивали такт по замерзшей глине, Мэри отбросило на сидении ближе к священнику. Она видела, что он отпустил поводья, на губах его застыла улыбка.

— Быстрей, — погонял он, — еще быстрей.

В голосе был азарт, он словно говорил сам с собой. Мэри стало не по себе, немного жутко, было ощущение, что он забыл о ней и перенесся в другой мир.

Теперь она могла лучше разглядеть его профиль: тонкие черты лица, тонкий длинный нос. Фрэнсис Дэйви был не похож на других мужчин, которых ей довелось видеть. В нем было нечто, напоминающее большую летящую птицу — черный плащ развевался на ветру, руки, как крылья. Неопределенного возраста… Он производил странное впечатление. Но вот он улыбнулся ей и стал снова похож на самого близкого человека.

— Я люблю эти болота, — сказал он. — Вас они неприветливо встретили сегодня, вам трудно меня понять. Но, узнав их, как я, вы непременно их полюбите. В них такое очарование, как ни в одной части этой местности. Они очень древние, иногда мне кажется, что они скрывают тайны другой эры. Бог сотворил сначала болота, а уже потом леса, долины, моря. Попробуйте подняться на Рафторт перед восходом солнца и послушайте, как поет ветер в скалах. Вы поймете, что я хочу сказать.