Таверна «Ямайка»

Такие запои с Мерлином случались примерно каждые два месяца, в последнее время чаще, и тетя Пейшенс не могла предсказать, когда наступит следующий приступ. Последний раз виною был визит сквайра Бассата в таверну. Тетя рассказала, что, когда Джоз вернулся с болот, это было в шесть вечера, он выглядел очень расстроенным и раздраженным, сразу заперся в баре.

Пейшенс без лишних вопросов приняла объяснение племянницы, как она заблудилась на болотах, только предупредила Мэри, что нужно быть осторожной на топких местах. На этом тема окончилась, к большому облегчению племянницы. В ее намерения не входило посвящать домашних в подробности ее приключений, тем более сообщать им о знакомстве с пастором из Алтарнэна. Пока Джоз пребывал в кухне, женщины мирно наслаждались обществом друг друга.

Погода стояла пасмурная, холодная. Мэри не хотелось выходить за ворота дома, но на пятый день ветер стих, проглянуло солнце, и, несмотря на свежие воспоминания о недавней не очень приятной прогулке, девушку вновь потянуло на болота. В девять утра хозяин проснулся и стал кричать на весь дом. Сейчас начнется обычная процедура умывания, смены белья и прочего; в доме уже нечем было дышать. Мэри охватило такое отвращение, что она быстро выскользнула за дверь, захватив кусок хлеба на дорогу, и стремительно побежала через большак в сторону болот, испытывая угрызения совести, что бросила тетю Пейшенс одну с ее заботами. На этот раз она решила пойти на Восточное Болото, на Килмар; впереди был целый день, достаточно времени, чтобы неспеша добраться засветло. Вспоминался разговор с пастором. Как ловко он заставил ее выложить все, что таилось в душе, как мало, почти ничего не рассказал о себе в тот вечер! Трудно было представить его с мольбертом на болотах, рисующим с натуры. Вероятно, в это время он производил очень непривычное, странное впечатление: белые волосы, развевающиеся на ветру, птицы, летящие над головой. А он — как пророк Илья в пустыне. Интересно, что заставило его принять сан, как к нему относятся прихожане? Скоро Рождество, в Хелфорде украшают дома ветками омелы, различными предметами. Все будут печь пироги и торты и жарить индюшек, которых откармливали специально для этого случая. Маленький священник с торжествующим видом, изливая на паству благоволение, произнесет традиционную молитву, а вечером заглянет в таверну Трелоуарен пропустить стаканчик джина. А Фрэнсис Дэйви, украсит ли он церковь к Рождеству, призовет ли Божью благодать на свою паству? Но уже одно не вызывало сомнений: в «Ямайке» веселья будет немного.

Мэри шла около часа, внезапно перед ней оказался ручей, он разветвлялся и тек в разные стороны по долине, окруженной горами, а вокруг него были болота. Это место она немного знала, где-то поблизости находится Килмар, простирая свой огромный гранитный палец в небо. На этих болотах она бродила в первую субботу, но теперь она шла на юго-восток, горы смотрелись иначе, да и яркое солнце придавало им несколько другой вид. Ручей весело журчал среди камней. Болото Треварта находилось слева, обледенелая трава колыхалась на ветру, вздыхая и жалуясь. Это были опасные места. Островки, покрытые жухлой травой, казались крепкими участками суши, но когда на них ступала нога человека, они проваливались, и идущий тотчас оказывался в темной жидкой массе.

Мэри решила идти вдоль ручья по твердой почве, по долине между скал. Небо было безоблачным, страшные тени не пугали ее, болота казались желтыми песками пустыни. Птицы грелись у ручья на солнышке, но вдруг они, быстро склюнув что-то со дна, взвились в небо и устремились к югу. Что-то их потревожило, и вскоре девушка увидела и поняла причину: несколько лошадей стремительно неслись по склону горы и, толкая друг друга, размахивая хвостами, сгрудились у ручья, жадно втягивая в себя прозрачную воду. Они, должно быть, прошли через расщелину между скал, позади которой было каменистая грязная дорога, ведущая к фермам.

Прислонившись к небольшому выступу скалы, Мэри наблюдала за лошадьми: они все были низкорослые, местной породы. Уголком глаза она заметила человека, спускающегося к берегу с ведром в каждой руке. Он помахал пустым ведром в воздухе и окликнул ее.

Это был Джем Мерлин. Скрываться не имело смысла, и девушка ждала, пока он приблизится. Его грязная серая рубаха, видимо, никогда не видела корыта, некогда коричневые штаны были заляпаны лошадиным пометом, к которому обильно прилип конский волос. Лицо заросло щетиной, ни шляпы, ни пальто на нем не было. Он широко улыбнулся ей, и Мэри снова подумала о разительном сходстве между братьями, разумеется, когда Джоз был лет на двадцать моложе.

— Ты все-таки нашла дорогу ко мне, — сказал Джем вместо приветствия. — Я не ожидал, что это произойдет так скоро, а то бы испек хлеб, чтобы принять тебя, как подобает. Я не умывался три дня и жил на одной картошке. Возьми-ка ведро.

Он всучил ей ведро, прежде чем она успела возразить, и спустился к лошадям.