Таврида: земной Элизий

Но были люди, которым миледи должна была показать все эти планы еще до того, как карты и записи будут переданы Александру Ансбахскому. В числе этих людей был, например, император Иосиф Австрийский.

Император ждал приезда миледи в Гермштадте и поспешил сам нанести ей визит. Он был безмерно любезен и, чтобы у Элизы не оставалось сомнений относительно его добрых намерений в отношении Англии и английского проекта, сказал ей прекрасный комплимент: «Сударыня, я считаю, что Англия – это страна, где люди, звери, деревья, одним словом, всё совершеннее того, что родится в других странах». Каково? После этого они с генералом Броуном «целые два часа с половиной» сидели над материалами, которые привезла Элиза. Император сказал, что «карты ему очень полюбились». Надо думать, что они с генералом Броуном рассматривали эти чертежи не так, как вежливые люди перелистывают альбомы с изображениями членов семьи хозяина. Ведь император готовился к поездке в Тавриду, и ему полезно было знать кое-что заранее.

Сведения, которые Элиза послала маркграфу, были лишь маленьким художественным резюме из того, что она вывезла из Крыма. Маркграф был просто поражен деятельностью Элизы. Удивительно, как женщины любят политику. Маленькая леди возится с какими-то купцами точно так же, как его старая Клерон с ансбахскими бюргерами. Зачем ей эти купцы, о которых она так мило пишет? Ах, да, ведь это всё скучнейшие дела Вильяма Питта (пренеприятный господин, педант и деревяшка!) и его сторонника лорда Г. Всё дело в английской торговле и в английской промышленности. Вот и дядюшка Фридрих утверждал, что всё дело в торговле и армии, и на этом строил свои планы.

Умилительно, что малютка делает все дела за маркграфа. Когда речь идет о союзе Пруссии и Англии, все начинают заниматься его особой, ведь он как бы олицетворяет этот союз. Но чего, собственно, надо добиться от России? Уступок туркам или Австрии? Ах, какая путаница в политике. Александру не хочется больше думать об этой канители, но он доволен Элизой. Что ни говори, всё, что она делала, пойдет ему на пользу и без малейших усилий с его стороны. Она ведь сказала, уезжая: «Я буду служить вам как усердная служанка, граф, вы получите целые вороха новостей, с которыми можете делать, что хотите». О, он не знал своей Элизы. Он мог теперь, бывая в Берлине, с видом знатока говорить (конечно, там, где это было уместно) о русских кораблях, стоящих в Севастополе, о херсонских укреплениях, о количестве войск, стоящих в Крыму: «Самый большой русский фрегат? Вы не знаете? Да, “Слава Екатерины”, – это флагманский, и, представьте, он стоит так, что берег выше флюгера, привязанного на конце главной мачты, и место это так глубоко, что корабль едва достает до дна. Уверяю вас, что все европейские флоты могут быть в безопасности от бурь и неприятеля в севастопольских гаванях. Прелестные гавани!»

Положительно эта душка миледи Кревен втянулась в проекты лорда Г. Как она рассуждает! Вот она пишет из Севастополя, отправляясь в Стамбул: «Я намерена ехать в город, на развалинах которого надлежало бы основаться столице всего света». А из Стамбула: «Мне весьма весело в мыслях иногда располагать на пленительных этих берегах все прекраснейшие города… Лондон, Париж, Амстердам, Петербург, Москву. Я отделяю их один от другого и для каждого из них нахожу довольно места». (То есть это лорд Г. находит довольно места!) Но эту идиллию сама Элиза называет мечтой. В политике, как у медалей, есть лицевая и оборотная сторона. Элиза (т. е. лорд Г.) против «греческого проекта» Екатерины (который, как слышал маркграф, сочинил Потёмкин). Элиза называет этот проект «неосновательным». Еще бы, моя прелесть… Что же тогда достанется Англии! Элиза беспощадна к туркам, которые ее так вежливо принимали. Они «так глупы и ленивы», пишет она. Она хочет (по-видимому, лорд Г. тоже этого хочет или сам Уильям Питт), чтобы Турция оставалась в своих владениях. Она считает (т. е. лорд Г. и Питт), что «следует поощрять азийскую пышность, леность, суеверие и беспечность сих чалмами украшенных голов», потому что… Нет, здесь уж просто запутаешься, что́ следует поощрять и кто будет поощрять. Вот лорд Фицгерберт, как слышно, будет сопровождать русскую императрицу в ее путешествии на Юг. Он поедет по следам Элизы, и уж этот осторожнейший и умнейший человек знает, кого надо будет поощрять. Что касается маркграфа Ансбахского, то не пойти ли ему лучше немного развлечься? Ведь они с Элизой уже принесли дань политике.

«Путь на пользу»

Предупреждая – отвращу.

Путь утвердит начатое.

Проекты надписи к медали

Был семнадцатиградусный мороз, когда Екатерина, закутанная в соболя, бодрая и уверенная в полезности своего предприятия, уселась в маленький дворец на полозьях и тронулась в путь.

Восьмерка отменных коней в богатой упряжи разом свободно взяла сани, и сто восемьдесят экипажей и множество верховых потянулись за санями императрицы.