Тавриз туманный

Я очень интересовался этим вопросом и хотел знать, из кого состоит военная сила революции и чем она живет. Почувствовав это, Саттар-хан стал показывать мне программу сбора военных сил, военный устав, порядок оплаты воинов.

- Прежде всего вас надо ознакомить с нашей вооруженной силой, - говорил он при этом. Вот некоторые статьи из устава:

1. Вооруженная сила состоит из молодежи, сочувствующей революции и доказывающей это сочувствие на деле, а не на словах, и находится в распоряжении председателя военного совета Саттар-хана.

2. Дальнейшее увеличение вооруженной силы, состоящей из четырех тысяч, зависит от положения дела.

3. Каждый воин получает в месяц шестьдесят кранов два крана в день.

4. Хлеб и другие продукты воинам отпускаются из особых лавок.

5. При назначении цен на продукты принимается во внимание дневное жалованье воинов - два крана.

6. Для того, чтобы воин мог существовать на свои два крана, необходимо особо позаботиться о членах его семьи.

7. Чем больше у воина членов семьи, тем дешевле он должен получать продукты.

8. Открываемые лавки должны строить свою работу с таким расчетом, чтобы воин мог существовать со своей семьей на получаемые два крана в день.

9. Хлебные лавки, снабжающие воинов, получают муку из специальных государственных амбаров.

При существовавшей в Тавризе дороговизне эти условия снабжения были очень выгодны.

После этого мы перешли к ознакомлению с источниками доходов, которые составлялись из налогов с богатых и купцов.

По этому поводу сардар дал подробные объяснения, после чего обратился ко мне:

- Когда вы изволили прибыть?

- Вчера вечером. Я остановился в Раста-кюча и потому не имел возможности тотчас же посетить вас.

- Где вы изволили быть утром?

- Повидавшись с Гаджи-Али-агой и другими товарищами, я просил представить меня господину сардару, а по пути виделся с Сигатульисламом и имел беседу с Висугунизамом Гаджи-Али-Кули-ханом.

Саттар-хаи рассмеялся:

- Значит, вы познакомились с двумя элементами революции, а теперь подошли к третьему? С Сигатульисламом нужно видеться, но он ничего нужного нам не скажет, да и не сможет сказать. Он мыслит, как молла. Мы иногда пользуемся услугами духовенства, так как еще не сумели освободить народ из-под его влияния. Что же касается Али-Кули-хана, то это умный и осторожный враг. Он тоже недоволен правительством, но не потому, что он революционер, а из своих личных интересов. Я осмелюсь сказать, что насколько этот помещик может нам повредить, настолько же революционер-мучтеид может оказаться полезным. Что же касается нас, то мы обязаны пользоваться каждой силой, идущей против правительства. С нами идут многие помещики, разоренные купцы, не сумевшие развернуться мелкие буржуа и другие недовольные правительством элементы. Мы используем всех их, а в некоторых случаях и мучтеидов, заставляя их делать то, что мы хотим. Мы совершенно не считаемся с их мнением о помощи закавказской социал-демократии. Ведь Сигатульислам видеть их не может. Он хочет ограничить все мои действия узкой рамкой, вернее, взнуздать революцию и привязать к своему подолу. Только в некоторых вопросах он соглашается с Багир-ханом. Но надо сказать, что Багир-хан, хотя и уступает мучтеиду в некоторых мелких вопросах, но в основном является моим единомышленником. Правда, многие из приехавших из Закавказья к нам на помощь рабочих не знают местных условий и, как говорит Сигатульислам, не могут дать пищи, которую переварили бы иранские желудки, но это вовсе не значит, что кавказские товарищи мало ценны и не могут нам помочь. Если они и не могут работать самостоятельно в наших условиях, то методы революционной борьбы они прекрасно изучили не в теории, а на практике, прошли хорошую революционную школу. Это люди несокрушимой энергии, громадной воли, ясного ума и непоколебимой дружбы. Помощь их - большая опора для нас, и мы никогда не променяем это братство на молл и их приспешников. Дорогой друг! Все товарищи кавказцы должны знать, что противники их никогда не совратят с пути Саттара, закаленного в борьбе.

Он затянулся кальяном и продолжал:

- Врагов у меня много. Моллы хорошо знают, что я никогда не отойду от революции. Во вражеском лагере у меня, кроме политических врагов, есть и личные враги. Уже десять лет, как я веду борьбу с Аскером Даваткер-оглы и с окружающими его бездельниками из района Девечи. В настоящее время эти негодяи и мелкие воришки назло мне собрались вокруг контрреволюционеров в районе Девечи и пытаются свалить меня. Но наряду с этими врагами, я учитываю также силу народных масс, идущих за мной, и значение товарищей, прибывших мне на помощь. Начатое дело я не оставлю на полпути, а доведу до конца.

Сардар кончил. Пришли еще несколько кавказцев. Все курили кальян и пили чай. Стояла тишина. Я внимательно наблюдал за героем революции.

У него были маленькие выпуклые глаза, опущенные усы и длинный нос, широкий лоб был весь в морщинах.

Он сидел на полу, на маленьком тюфячке. Налево от него был прислонен к окну маузер. Два патронташа опоясывали его фигуру.