Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

— Они не стражники и уж точно не охрана космодрома.

Друзья пошли к темному бетонному столбу, обозначающему центр Сивиша. Солнце, пробиваясь сквозь густой слой тумана, освещало холодным коричневатым светом местность. Четко вырисовывавшиеся в его лучах неизвестные продолжали идти за ними; что-то в их безмолвных фигурах вселяло тревожное чувство, почти панику.

— Как думаешь, кто они? — нервно спросил Адам.

— Не знаю. — Анахо снова бросил быстрый взгляд через плечо, однако преследователи уже исчезли. — Но вряд ли субдирдиры. Мы встречались с Айлой Вудивером. Вероятно, и за ним, и за нами теперь наблюдают. Другие варианты — это его люди, или, скажем, члены какой-нибудь банды. На самом деле, нас могли заметить, еще когда мы спускались с воздушного корабля или сдавали цехины на хранение... Да, ужасная ситуация! Наши приметы, полученные из Мауста, наверняка уже разосланы повсюду. А мы слишком бросаемся в глаза.

— Сейчас проверим. Идем туда, где улица проходит вблизи разрушенного дома.

— Хорошо.

Они прошли мимо развалин бетонного здания и, как только скрылись из вида, спрятались среди руин и стали ждать. По улице бесшумно пронеслись фигуры неизвестных. Как только они достигли бетонной опоры, Адам навалился на одного шпиона, субдирдир и юноша схватили другого. Внезапно Анахо и Траз с воплями разжали руки, отпустив своего пленника. Адама обдало странным горьким запахом камфоры и кислого молока; через мгновение мощный электрический разряд отбросил его. Рейш вскрикнул от неожиданности. Освободившись, странные твари тут же пустились наутек.

— Я разглядел их! — воскликнул Анахо. — Они либо выкормыши пнумов, либо гжиндры! Вы видели их ноги? Они всегда ходят босиком.

— Кто такие гжиндры? — спросил Рейш, вернувшись после напрасной попытки догнать шпионов.

— Низший разряд выкормышей, что-то вроде отверженных.

Друзья пошли назад в гостиницу по темным улицам Сивиша.

— Могло быть и хуже, — наконец нарушил молчание субдирдир.

— Но зачем они нас преследовали?

— Мне кажется, мерзкие твари прицепились, когда мы покинули Сеттру, или даже раньше, — мрачно предположил Траз.

— Рассудок пнумов устроен весьма своеобразно, — отозвался Анахо. — Невозможно предугадать их действия! Неудивительно, ведь они подлинные дети Тчаи...

Глава 12

Они сидели за столом около гостиницы «Древняя страна», потягивая легкое вино и рассматривая спешивших мимо прохожих. «Музыка — вот истинное выражение величия человеческой расы», — лениво подумал Адам. Проходя утром мимо таверны, он познакомился с мелодиями, которые предпочитают в Сивише. Их исполняли на четырех инструментах. Первый представлял из себя бронзовый ящик, усеянный конусами, обернутыми тонким пергаментом, который вибрировал, когда до него дотрагивались, и результат напоминал корнет в самой низкой тональности. Второй — вертикальная деревянная труба диаметром в один фут, с двенадцатью струнами, натянутыми над двенадцатью отверстиями, — издавал целую гамму звенящих нот. Третий — сложная конструкция из сорока двух барабанов — обеспечивал прихотливый фоновый ритм. И, наконец, деревянный изогнутый рог, из которого извергались блеющие, крякающие и визжащие звуки.

Музыка, доносившаяся из таверны, показалась вначале Рейшу чересчур простой и примитивной: постоянное повторение несложного мотива, который разнообразили лишь небольшие вариации. Несколько танцующих пар проделывали странные па: стоя лицом к лицу, с плотно прижатыми к бокам руками, они с потешной осторожностью прыгали с одной ноги на другую. Зрелище навевало невыносимую скуку. Как только мелодия стихала, люди с видимым облегчением расходились, но стоило ей зазвучать снова, и они покорно возобновляли свое монотонное развлечение.

Только прислушавшись как следует, Адам начал понимать всю сложность и изменчивую прихотливость композиции. Как здешний прогорклый черный соус, отбивавший вкус к пище, такая музыка требовала больших усилий для усвоения; чужаку никогда не постичь того восхищения и удовольствия, которое испытывали местные жители. «Наверное, — думал Рейш, — эти еле различимые вибрации и колебания требуют необыкновенной виртуозности; как видно, горожане питают слабость к расплывчатым музыкальным фразам, переходящим от взрыва страстей к нежной, еле заметной гармонии. Возможно, так проявляется реакция на близкое соседство с дирдирами».