Те, кого нам суждено найти

Она следует за мной в гостиную. Я ложусь на бугристый клетчатый диван у окна. Напольный ковер превращается в одеяло.

– Сегодня обойдемся без ужина, – заворачиваюсь в грубую ткань. – Знаю, твое любимое блюдо – наблюдать, как я ем.

– Согласна.

На заднем дворике должна остаться пара растений таро. Проверю завтра, когда будут силы.

Наступает ночь. Я устраиваюсь поудобней: кладу голову на подлокотник. У изголовья окно. Одеяло источает запах ног. Гадость, конечно, но напоминает о людях. Они приходят в мой сон. Их голоса и смех наполняют дом. Раздается громкий стук. Я открываю входную дверь.

На пороге Кей.

Сон ярче обычного. Как будто слышу: «Забери меня». Изрыгая проклятья, просыпаюсь от… Что это? Вспышки молнии озаряют комнату. Раскаты грома сотрясают дом. Неровные тени ползут по стенам.

Я сажусь, вытирая слюни с подбородка. Сна ни в одном глазу: опасаюсь своего лунатизма во время шторма. Дождь грохочет по крыше, заливая все вокруг. Прижав нос к окну, сквозь водные струйки всматриваюсь в темноту. Море бурлит, раздувается и тянется к дому. Но нас ему не достать. Мысленно шлю благодарный привет тому, кто проектировал дом М. М. Новый удар грома почти оглушает. Ослепительная молния пронзает небо, освещая пляж.

Я замираю. Резко отскакиваю от окна. Не из-за страха, нет. Из-за того, что увидела.

Тело. На песке.

6

ИНОГДА КЕЙСИ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ НЕЗНАКОМКОЙ в собственном теле. Частый режим голограммы, как в ее случае, способен изменить сознание.

К тому же она отключила функцию физического дискомфорта, доступного голографам, потому что не испытывала желания ощущать покалывание в ногах или сухость слизистой глаз от яркого освещения в конференц-залах, которую препарат искусственной слезы, рекомендованный ее биомонитором, восстановить не мог.

Зато разум был свободен. За исключением сегодняшнего дня. С самого утра не давала покоя мысль, крутившаяся в голове:

ИНТРАФЕЙС ОБНАРУЖЕН

Сигнал мигнул всего на секунду и снова исчез. Появившаяся надежда так же быстро угасла. Геолокационные координаты соответствовали жилому модулю. Частный домен. Вторжение – виртуальное или реальное – преследуется по закону. С Кейси достаточно и одного наказания. И потом, каковы шансы, что Силия сумеет проскользнуть под носом тысяч камерботов? Ничтожны.

Возможно, хотя и маловероятно, что сигнал поступил из Интрафейса сестры. Более вероятно, а значит, тоже возможно, что хакер или спамбот пытались разыграть Кейси. Или ее поисковая программа отправила ложный сигнал. Такое тоже возможно. Верно?

Никогда, если бы программа была разработана и закодирована самой Кейси.

Но ей запрещено. Запрещено кодировать программы и вообще заниматься чем-либо, связанным с наукой и технологиями.

К2П-ограничения, наложенные на нее, постоянно проверяли как деятельность девушки, так и уровень ее настроения.

– Закругляемся!

Хлопок в ладоши вернул Кейси к реальности. Она моргнула и посмотрела на женщину во главе овального стола. Екатерина Трухина. Вернее, ее голограф. Прозрачный на 50 %. Так Интрафейс Кейси определял тех, кто находится в режиме голограммы, когда она сама находилась в физическом, как сейчас.

Екатерина решительно обошла стол, и цоканье ее каблучков заставило прозрачных и непрозрачных присутствующих отреагировать на виртуальный раздражитель. Женщина остановилась рядом с Кейси и положила невесомые ладони на стол.

– Итак, уже шесть вечера, и вы знаете, что делать, – обратилась она к аудитории.

Лица людей были освещены парящими перед ними экранами.

– Свободны!

Сначала испарились голографы, за ними исчезли экраны. Последними покидали комнату люди во плоти. Они гремели стульями, собирали портфели. Все вновь соберутся завтра. У служащих Комитета Протекции Планеты (К2П) слишком много обязанностей, чтобы уходить на выходные. Они заседали в правительствах экогородов, выступали в качестве делегатов за их пределами, с презрением отвергали неэффективные меры.

К2П – прежде всего управляющие планеты. В ответ на нарастающие экологические кризисы (а также давление со стороны Всемирного Союза, который осуществлял надзор над территориями и над политической жизнью экогорода) К2П недавно взял на себя еще одну роль – судебного комитета в конкурсе по предотвращению глобальной катастрофы.

Тысячи проектов с готовыми решениями летели со всего мира, ожидая рассмотрения. Рутинная работа, которую Кейси не против выполнять. Политика ее не интересовала. Девушка не была похожа на старшего служащего Барри Трэна, который принимал на свой счет каждую невыполнимую задачу, встававшую на его пути.

– Неужели в школах не учат понимать прочитанное? – возмущался он.

Кейси вспомнила те времена, когда Барри советовался с ней, шестнадцатилетней, по делам подростков, хотя она проводила все выходные в штаб-квартире К2П. К счастью, он вовремя понял оплошность и теперь был бы рад переадресовать свои претензии любому, желающему его послушать, но единственной аудиторией чаще всего оказывалась Кейси.