Те, кого нам суждено найти

Кейси не желала ехать ни в свой модуль, ни в модуль Актиниума. Молодые люди были погружены в воспоминания Силии. Школа на сегодня закончилась, и туда Кейси тоже не хотела возвращаться. Оставался остров. Но что изменится, если они увидят лодку? Кейси не знала. Ничего больше не понимала.

– Она удалила Интрафейс, чтобы ее нельзя было отследить, – объясняла девушка. – Она выбрала море вместо жизни, независимо от шансов на выздоровление.

– Она ничего не выбирала, – возразил юноша.

Кейси покачала головой. После госпиталя в ее сердце образовалась пустота. Теперь боль вернулась и раздражала почти так же сильно, как и Актиниум, сбивавший с толку.

– Она плавала в море.

– Море не могло само себя отравить, – его голос был напряжен и наполнен горечью.

Даже со стеклом в коже он не говорил с такой болью. Девушка посмотрела на перевязанную руку. В травмпункте ему оказали помощь. Но что на самом деле она знала о таких вещах, как разбитые сердца, кожа и кости?

– Больно? – спросила Кейси.

– Нет.

Она кивнула, поверив на слово, и вздрогнула, услышав:

– Прости.

– За что?

– За то, что напугал тебя.

– Ты не напугал, – слабо возразила она.

Актиниум промолчал. Кейси отвернулась. Ее здоровые, не раненые руки сжались в кулаки.

Внизу Стратума-25 толпа оживленно перемещалась в торговом центре, в одном из немногих мест, где еще можно было купить материальные изделия, например, новую рубашку Актиниуму. Старая была запятнана кровью.

Торговые киоски окружали площадь, в центре которой светился голограф Линскотта Хорна.

– Вот в чем проблема, Пит, – говорил он пандиту, сидевшему напротив в кресле. – Проживая все вместе на одной планете, мы не можем считать себя чище своего самого грязного соседа. Начиная с эпохи человекообразных обезьян, Территории 1, 2 и 4 считались загубленными отходами жизнедеятельности человека. Когда остальные переходили на атомную промышленность, они цеплялись за угольную. Копали все глубже, истощая запасы, дестабилизируя кору, вызывая мегаземлетрясения, которые будут мучить нас до конца дней. Теперь, когда другие территории выходят из атомной промышленности, угадайте, что они делают, Пит? Угадайте, что они делают. Они начинают поэтапно развертывать…

– Может, пойдем?

Кейси с облегчением увидела, что Актиниум встал без лишних вопросов. Она не знала, почему попросила уйти. Дверь коптербота закрылась, заглушая речь Линскотта Хорна. И тогда девушка поняла: ей не хотелось иметь ничего общего ни с ученым и его речью, ни с Меридиан и Сидом, ни с другими членами их научной команды, упражнявшимися в свободе слова, когда Силия не могла даже дышать. И Кейси тоже.

Коптербот поднялся, унося их на другой уровень, подальше от одноклассников, но не от ее мыслей. Ранг исчез, подтверждая, что взлом прошел успешно. Для их блага. Для блага всех в этом мире. Линскотт Хорн тоже исчез, по всей видимости, как часть взлома. Эмблема К2П – две Земли, соединенные в знак бесконечности, – заменила его голограф.

Одновременно с этим появилось сообщение в Интрафейс Кейси.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

МЕГАЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

САНКЦИОНИРОВАННАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ

ВСЕМИРНОГО СОЮЗА

К2П НАПОМИНАЕТ ЭКОГРАЖДАНАМ

СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ

Напоминание было излишним. В то время как Всемирный Союз рассказывал о разрушениях вне территории – о падениях башен, мостов и дорог, о гибели людей в исчезающих на глазах жилых блоках, обо всем, что происходило в настоящее время в реальной жизни, – люди экогорода как ни в чем не бывало продолжали покупать нижнее белье, белковые кубики, предметы первой необходимости для их существования вне голограмм. Все было в порядке вещей.

Ни шок от мегаземлетрясений, ни последствия цунами не достигали неба. Воздух – единственная вещь, которую жители экогородов делили с остальным миром. И даже он был отфильтрован. Экогорода построены, чтобы защитить планету от людей и людей от планеты. Но грань между убежищем и тюрьмой тонка, словно мембрана. Ее может разорвать смерть сестры или коварная ложь.

Или простой сбой.