Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)

    Выдернув меч из тела Иригана, Наскаралим поднял на руки Дану и вызвал велина. Когда Повелительница исчезла в сиреневой дымке, Хранитель склонился над Эдельвейриком. Хранитель Предрассветного Тумана тяжело дышал, навалившись на стену, одной рукой он все еще сжимал нож Руаны, другой же зажимал глубокую колотую рану в боку, из которой хлестала кровь.

   - Вот, кажется и все, - слабо улыбнувшись, произнес он, медленно сползая по стене .

   Подхватив потерявшего сознание брата на руки, Нас немедленно перенесся на Новый Ирий, прямо в покои Царицы, оставив Иригана умирать в одиночестве.

   - Дивия! - подобный грому, крик разнесся по каменным коридорам. - Дивия! Я пришел за долгом!

   Выбив ногой дверь в одну из комнат, он уложил Эделя на широкую кровать. Разорвав плотную ткань туники, Наскаралим осмотрел рану. Глубокая... кровищи-то сколько... откуда ее вообще столько... надо чем-то перевязать! Вход пошли рваные полосы дорогих простыней. Ничего не помогало.

   - Дивия! Я пришел за долгом! - вновь закричал он.

   И Царица явилась. В недоумении осмотрев полуразрушенную собственную спальню, Дивия недовольно вздохнула.

   - Ты уверен, что хочешь именно этого? Для сотворения истории он ничего не стоит. Он просто Хранитель...

   - Он. Мой. Брат. И не тебе решать, как мне требовать твой долг. Радуйся, что так.

   Дивия закусила от досады губу, но промолчала. Не время оскорбляться. Слово сдержать она обязана. Склонившись над Эдельвейриком так низко, что ее губы едва не касались его губ, Повелительница вздохнула. И с этим вздохом в Хранителя вошла жизнь. Рана мгновенно затянулась, на щеках выступил румянец. Дивия ласково коснулась еще бледного лица и улыбнулась:

   - Возвращайся к нам, мальчик. Ты нужен своему брату.

   Наскаралим с облегчением вздохнул и едва слышно поблагодарил Царицу. Невероятное облегчение испытала и Дивия, услышав эту благодарность. И хоть жертва Хранителя Ночного Мрака была несоизмерима больше того, что он попросил взамен, Повелительница знала, что ее долг выплачен. Больше Хранителям делать в ее владениях было, и велин унес братьев прочь.

* * *

     В Большом зале Башни собрались все, кто ещё был жив. Никем не замеченный Хранитель сел на узкую лавку у стены. Хорс отчаянно спорил с Радогостом и Ситомиром. Древний старец в гневе ударил об пол деревянным посохом и приказал обоим молодым Повелителям замолчать. " Никто не покинет Башню без приказа Дашубы!" - донеслось до Лиалина. Судя по вытянувшемуся от разочарования лицу Леда, стоявшего рядом, приказ пришелся ему не по вкусу - он рвался в бой, на равнины.

   - Почему я обязан тебе подчиняться? - не выдержав, возмутился юный вояка. - Спроси у них, хочет ли кто-нибудь запираться в этом склепе! Нет! Мы должны быть там, где бьются наши братья, а не стеречь эти никому уже ненужные развалины!

   По залу прокатился глухой гул одобрения, распаляя Леда всё сильнее. Загородив его от толпы, вперед вышел Прове и безуспешно пытался объяснить, что эти "развалины" в случае поражения их войск - последняя надежда на выживание. Его никто не слушал. Лиалин мысленно покачал головой. Вот уж Лед не прав, так не прав! Затишье-то временное. Ещё пара- тройка тихих деньков, а потом будет бой. Последний бой с варкулотами. Лиалин встал, решив остановить бессмысленную перебранку, когда услышал, как Ситомир отпускает его друга на все четыре стороны, хоть одного, хоть с волотами. Хорс, зло встряхнув головой и обдав старца потокам искр, круто развернулся и вышел вон. В зале на мгновение стихло и тут же разразилось десятками взволнованных голосов. Взмахом руки приказав всем расступиться, Ситомир покинул зал. Лиалин прислушался - началось обсуждение укрепления Башни, и торопливо вышел за старцем.