Те, кого нельзя называть

— Тебя надо спросить, — веско заметил инженер. — Вот вулканы, у самого побережья, активно дымят. Дальше к северу относительно чисто. Вот мы, влетаем в облако дыма. Включи дальше, вот тут начинается чертовщина, облако дыма идёт за нами.

— У меня есть мнение на этот счёт, — сказал Лом.

— Они самые? — спросил учёный.

— Именно, каким-то образом определили нас, но не могут атаковать непосредственно, может быть, боятся, или просто находятся далеко отсюда. Но они могут использовать силы природы, например, облако вулканических газов.

— То есть, сесть они нам не дадут, — сделал вывод Башкин.

— Думаю, да.

— Тогда поворачиваем на запад, — решил Коростин, — будем лететь до тех пор, пока дым не рассеется.

Решение, пусть и не самое гениальное, было принято, мы смирились с тем, что ночёвки на твёрдой земле нам не видать, но ничего, потерпим, Марину можно уложить в проходе, места там хватит.

Однако, проблемы наши только начинались. Сигнал тревоги поступил одновременно из двух источников. Сначала выступил Лом, заявив, что его седалищный нерв чует поблизости чудовищ.

— Каких именно? — спросил я.

— Что-то материальное, крупное и опасное. Точнее сказать не могу.

— Зато я могу, — сказал Башкин, продолжая колдовать над своим чемоданом. — В облаке дыма, которое, кстати, постепенно теряет плотность и уменьшается, замечены некие крупные предметы, которые перемещаются по воздуху.

— А точнее?

— А точнее сказать не позволяет разрешение приборов, то, что со спутника разглядели странные предметы в дыму — это уже чудо.

— Дмитрий, давай-ка в башню, — скомандовал Коростин.

Я ждать не стал, если какие-то летающие твари нас преследуют, нужно их осадить. Вряд ли это демоны, мы покинули сушу и теперь двигались над океаном южнее Гренландии. Что-то другое, птицы-мутанты или вовсе драконы. Но эти твари, в отличие от бесплотных, имеют обыкновение дохнуть от пули. А раз так, самое время применять артиллерию.

Я пролез в орудийную башню, а Никита и Слава занялись пулемётами. Кому-то сейчас не поздоровится. Башкин взял на себя функцию корректировщика.

— Дмитрий Сергеевич, — сказал он. — Один из объектов прямо по курсу, расстояние… чёрт его знает, тут задержка сигнала, где-то рядом.

Я, хоть и был знаком с устройством орудия, пострелять из него не успел. Впрочем, тут всё просто. Снаряд досылается рукой, что совсем нетрудно сделать, хотя весит он прилично. Зарядил фугасный, сработает на удар. Управление тоже простое, вот кнопки, эти для вертикальной наводки, эти — для горизонтальной. Двигается ствол быстро. В прицельные приспособления нанесены прямо на стекло, классический крестик, известный нам по компьютерным стрелялкам. Вообще-то, чтобы этот крестик на стекле работал, задействованы большие информационные мощности, отдельный компьютер учитывает расстояние, тип снаряда и ветер, так что промахнуться сложно.

Проблема в том, что впереди меня сплошная пелена дыма с редкими разрывами. Очень может быть, что цель я увижу слишком поздно, поэтому руку держал на спуске.

Мне повезло, в момент атаки мы как раз пролетали через небольшой разрыв дымного облака. Цель я разглядел метров со ста- ста пятидесяти. Это был… дракон. Никаких сомнений, настоящий, с крыльями и, кажется, огнедышащий. А ещё тварь была умной, поскольку понимала, чем грозит попадание снаряда. Я вдавил спуск, пушка коротко рявкнула, гильза от снаряда выпала мне под ноги. Но одновременно с выстрелом чудовище исполнило невообразимой сложности пируэт, уходя от попадания, снаряд пробил перепонку крыла, но сила удара оказалась недостаточной для детонации. В последний момент из пасти вылетела струя огня, но из-за резкого поворота прошла мимо нас. Ещё через секунду огромное тело с крыльями исчезло в дыму.

— Видел кого-то? — спросил Винокур.

— Дракон, — я выругался вполголоса.

— Большой? — деловито спросил Башкин.

— Огромный, — я попытался прикинуть размеры. — Метров семьдесят размах крыльев.

— Внушает, — согласился Винокур. — Попал?

— Прицел только сбил, — сказал я, — попал в крыло, насквозь пробил, детонации не было.

— Ставь таймер, — посоветовал он. — На предпоследнюю.

— А нас не зацепит? — с сомнением спросил я, на предпоследнее деление — это значит, что снаряд взорвётся метрах в сорока-пятидесяти от нас.

— Стекло бронебойную пулю выдерживает, — заверил из кабины Лом. — Осколок точно не пробьёт.

В этот момент Никита, вцепившись в пулемёт, начал безостановочно стрелять, он, будучи долгое время немым, никак свои эмоции не выражал, только стиснул зубы и давил на гашетку.

Когда стрельба прекратилась, мы хором спросили:

— Попал?

— Угу, — ответил он и снова прилип к наблюдательным приборам.

— Подтверждаю, — сказал Башкин. — Одно из тел теряет высоту. Остальные начинают отставать. Предлагаю добавить скорости.