Те, кого нет

Матвей сидел, свесив голову на грудь. Лика опустилась на колени и отвела с его лица прядь волос.

— Матвей… — тихо позвала она. — Матвей, очнись, пожалуйста.

Она осмелилась тронуть его за обнажённое плечо. Матвей вздрогнул и моргнул.

— Матвей, это я, Лика. Я пришла. Матвей, пожалуйста…

Горло её перехватило спазмом. На руках и груди Матвея синели кровоподтёки. На губе запеклась кровь.

— Лика, — услышала она и чуть не разревелась. — Ты здесь? Зачем ты пришла? Они же специально…

— Конечно, я пришла. Как ты думал? Неужели я бы тебя бросила? — Лика уже сместилась в сторону и пыталась отодрать скотч, которым Матвей был примотан к стулу.

— Лика! — вскрикнул Матвей. В голосе его звучал ужас.

Она подняла голову и увидела ухмыляющегося Вернона. Тот стоял в дверях.

— Молодец, — сказал он как бы даже с уважением, — уложилась по времени.

Лика встала на ноги и уставилась ему в глаза.

— Нет-нет, — Вернон провёл перед лицом ладонью, словно отмахиваясь от мухи. — С нами не работает. Не трать зря энергию.

— Я пришла, как вы хотели. Отпустите Матвея и делайте со мной, что хотите.

— Как трогательно. К сожалению, не в моей власти сделать с тобой то, что я, действительно, хочу. Увы. Но зато Бореус, наверное, позабавится на славу.

Лика сморщилась. Вернону кто-то запретил трогать её? Это, конечно, хорошо, но в то же время ужасно.

— Отпустите Матвея! — ещё раз попробовала приказать она. — Я тут. Я никуда не денусь. Зачем он вам?

— Всё-таки верно Бореус говорит: арги вырождаются, — пробормотал Вернон. — Таких глупостей давно слышать не приходилось. Я же не обещал, что отпущу парня. Я просто обещал его убить, если ты не явишься. Ну, молодец. Продлила своему дружку жизнь.

Он вытащил из кармана какой-то прибор и провёл им вдоль тела Лики.

— Ага, — он ткнул пальцем, — доставай, что там в карманах.

Лика вытащила телефон. Вернон забрал его и снова провёл прибором.

— Вроде чисто, — пробормотал он. — Надеюсь, путешествие будет приятным. Так что наслаждайтесь. Пока можете. — Дверь захлопнулась, раздался издевательский смех серого убийцы.

— Зря ты пришла, — вздохнул Матвей и скривился.

— Это мы ещё посмотрим, — Лика наклонилась и зубами надкусила край скотча. — Вот же намотали, гады!

Со скотчем пришлось повозиться. Но всё же Лика отодрала липкую ленту, и Матвей с облегчением вытащил руки.

— Затекли как, — он даже зашипел от боли.

— Где болит, Мотенька?

Матвей фыркнул.

— Ты не называла меня так с детского сада.

Лика слабо улыбнулась. Матвей тяжело поднялся и чуть не упал обратно.

— Что? Тебе больно?

— Угу, — кивнул Матвей.

Лика огляделась. Каюта была достаточно просторна для небольшой яхты. Две койки, заправленные шелковистыми покрывалами, тумбочка, мини-холодильник…

— Ложись, — Лика потянула его в сторону кровати.

— Вот уж нет, — Матвей повернулся и направился к узкой дверце в стене. — Мне срочно нужно туда… Прости за подробности…

Дверь в санузел хлопнула, послышался шум воды. Лика вздохнула. Люди несовершенные создания. Им нужно есть, пить и… много чего ещё делать, чтобы выжить. А жизнь человека так хрупка, что непонятно, как мы до сих пор не вымерли. Смерть играет в лотерею. Караулит буквально везде: на улице, дома…

Снаружи раздалось: «Отдать швартовы!» Яхту качнуло. Мощно заработал мотор. Лика подбежала к двери, хотя и понимала, что заперто. Она подёргала ручку, толкнула её плечом.

— Нет, тут двери хорошие, — Матвей подошёл сзади. — Я пытался выломать. Не получилось. Потом они меня связали. А потом, вообще, вырубили какой-то штукой. Зря ты сдалась.

Лика резко повернулась и упёрлась лопатками в деревянную поверхность. Матвей стоял совсем рядом. На его мокрой груди ещё виднелись следы надписи «24 часа», которую он пытался стереть в душевой. Рёбра его поднимались и опускались, и так же опускалось и поднималось её сердце. Она осторожно положила руку ему на грудь, прямо на выемку, где сходились рёбра. Его ладонь накрыла её сверху и тихонько сжала.

— Лика, — шепнули его губы.

— Матвей, — она запрокинула голову.

Наверное, она ждала, что он её поцелует, но он просто притянул её голову к себе. Его сердце гулко билось рядом с её ухом. Она считала удары: «Тук, тук, тук-тук, тук». На глаза навернулись слёзы.

— Не надо, — сказал он и приподнял её за подбородок. — Я не дам тебя в обиду. Обещаю. Они ничего не смогут тебе сделать.

— Почему? — хлюпнула она.

— Потому.

Её показалось или в его голосе послышалась ирония? Но вот поцелуй был самым, что ни на есть, серьёзным. Никто не целовал Лику так. Да и никак ещё не целовал. Никогда. Он длился не больше пары секунд, но для неё они показались часами, годами, вечностью. Она прожила с ним всю свою жизнь, умерла в его объятиях и снова воскресла.

— Нет, — сказала она и вытерла мокрую щёку о его грудь. — Это я не дам тебя в обиду. Обещаю.

Глава 19