Те, кого ты предал (СИ)

До меня донеслось насмешливое хмыканье, и хотя я не видела, но легко могла представить, как Рома кривит губы в привычной усмешке.

— Мне не стоило вообще спрашивать, — поморщилась, испытывая и неловкость, и облегчение от услышанного.

Он появился в поле моего зрения внезапно. Я буквально ощутила на себе его взгляд, что, словно магнит, притянул, в свою очередь, мой.

Рома пожал плечами и, глядя мне в лицо, сказал:

— А мне нечего скрывать.

— Тогда зачем ты все-таки здесь? Судя по всему, недостатка в женщинах у тебя не имеется…

— Может и так. Но что делать, если мне нравишься именно ты?

Мне хотелось оставить разум холодным, как это удавалось делать последние недели. Но сейчас голова буквально пылала и я испытывала желание, чтобы Роман замолчал и не смущал меня всеми этими речами, но вместе с тем… мне хотелось слушать его дальше.

Вероятно, так чувствуют себя люди на вынужденной диете. Знают, что какие-то вещи губительны для них, но не всегда могут остановиться.

И все же я сумела вернуться к критическому мышлению.

— А может, тебе нравлюсь не я, а мысль ещё и так насолить Саше — через меня? — задала я вслух вопрос, который ранее обдумывала лишь в уме.

Он не оскорбился. Не обиделся. Не попытался оправдаться или переубедить меня…

Вместо этого взял в руки папку, которую захватил с собой и ранее положил на стол, и просто сказал:

— Кстати, об этом. Кое-что я все же от тебя скрыл, но больше молчать не хочу. И это тоже одна из причин моего к тебе визита…

Я ощутила, как внутри зашевелилось отравляющее душу разочарование. Вот тебе и Ромео… Да и я тоже хороша. Когда только успела поверить, будто и в самом деле могла ему понравиться?

— Насть… послушай.

Его рука коснулась моего плеча, сжала, заставляя обратить на Рому внимание…

— В этой папке — деньги, — проговорил он очень серьёзно, сосредоточенно.

— Что ты… — возмутилась было я, но он перебил.

— Дослушай. Должен тебе признаться — при покупке квартиры я стряс с Шурика сумму чуть больше той, что нужно. Но абсолютно равную той сумме, что он мне задолжал. Посчитал, что будет вполне справедливо с ним поквитаться таким образом…

Поражённая, я молчала. Он продолжил…

— Но сейчас я понял, что мне эти деньги совершенно не нужны. Что мне вообще больше неинтересен этот человек, потому что жизнь его и без меня уже наказала. А вот тебе эти средства будут нелишними, тем более, что ты надрываешься на двух работах… и вам с детьми эта, хоть и небольшая, сумма принадлежит по праву.

— Я их не возьму.

— Но и я не приму обратно.

Он снова бросил папку на стол и резкий звук её приземления дал понять: Рома поставил в этом вопросе точку.

Но я ещё не все сказала.

— Слушай, я благодарна за заботу, хоть и столь… своеобразную, но я не могу брать деньги у чужого человека. Я вполне справлюсь сама…

Его ладонь вдруг оказалась на моей щеке, большой палец мягко огладил внезапно загоревшуюся под прикосновениями кожу…

— А вот будем ли мы с тобой и дальше чужими людьми — это решаешь только ты, — заметил он ласково. — Я знаю, чего хочу. Очень простых вещей, Настя: смотреть на тебя. Говорить с тобой. Гулять с тобой… Я не стану сейчас обещать тебе золотых гор и рая на земле, потому что никто из нас не знает точного будущего, но каждый может его построить таким, каким хочет. Я бы хотел — с тобой. Уж извини, что говорю тебе это прямо и честно, без игр и ужимок… но уж как есть.

Я стояла перед ним: совершенно растерянная, не понимающая, чему верить…

И абсолютно точно не готовая сейчас сказать ни да, ни нет.

— Я не тороплю, — добавил Рома, словно прочитал мои мысли. — И, наверно, мне уже пора. А ты… поспи хоть немного, прежде, чем снова возьмёшь на себя роль героини.

Он легонько взмахнул рукой мне на прощание, оставляя после себя ощущение пустоты, и бесшумно скрылся за дверью…

***

Глава 30

Три месяца спустя

Комната безнадёжно пропахла чем-то кислым, неприятным, вызывающим отторжение, но он этого совершенно не замечал. Лёжа на диване, лениво тыкал в кнопки пульта от телевизора, перескакивая с канала на канал, скользя по экрану бессмысленным взглядом, но едва вообще видел при этом картинку перед собой…

Точно такой же — бессмысленной и пустой — была вся его жизнь последние три месяца.

Из прихожей вдруг послышался шум: перестук каблуков, звук отворяющейся двери. Он с досадой поморщился: припёрлась. Сейчас начнёт выносить ему мозги, свистеть над ухом…

Она появилась на пороге гостиной почти мгновенно: явилась, как говорится, не запылилась. Обвела взглядом комнату, посмотрела на него… Скривила рожу от отвращения, точно перед ней было какое-то мерзкое насекомое.

Он, впрочем, отвечал ей полной взаимностью. Вгляделся в стоящую перед ним фигуру: она все ещё была красивой, все ещё была эффектной, хоть и заметно округлилась за последнее время. Вот только не вызывала в нем и малейшей доли прежних чувств…

Может быть, все это время его просто возбуждала сама запретность их связи. А может, он на самом-то деле никогда и не хотел переступать границу, за которой кончался просто секс и начиналась настоящая жизнь…