Те, кто любит. Книги 1-7

Он прижался щекой к ее щеке.

— Уж тебя-то я не могу любить меньше, — прошептал он, — а вот себя могу.

Он пробыл дома недолго, но она заметила, что это уже другой Джон Адамс, совсем не тот, какой возвращался после четырех предшествующих сессий Конгресса. То, как твердо шагал он по дому, как раскладывал документы в своем кабинете, как составлял список нужных продуктов после осмотра погреба, скотного двора, амбара, — все это выдавало в нем человека, принявшего решение.

Шесть членов семьи Адамс сидели тесным кругом за столом, подвинутым к камину, и эта близость радовала их. Джон и Абигейл предложили тосты в честь малышей, подняли рюмки с первым ромом, изготовленным из початков кукурузы, созревшей на полях Новой Англии.

— Дети, у меня есть подарки для каждого из вас. Не догадываетесь какие?

— Книги! — хором закричала четверка.

Джон сделал вид, что огорчен.

— Как узнали?

— Но, папа! — воскликнул Джонни. — Ты всегда привозишь нам книги.

— Ты привез и мне подарок, Джон, — пробормотала Абигейл, — но я не догадываюсь какой.

— Дарю себя, если это ценный подарок. Я покончил с Конгрессом. Статьи о конфедерации согласованы. Департамент военного и артиллерийского снабжения организован. Более молодые лучше справятся с работой. Я не соглашусь на переизбрание. — Джон принял решение, и сидевшие за столом почувствовали это. — Отныне я занимаюсь лишь местной политикой.

— А как с большой политикой? — спросила Абигейл. — Согласно твоим статьям о конфедерации, центральное правительство должно иметь руководящих служащих?

— Разумеется. Но я не принадлежу к ним. Завтра в семь часов утра я вновь займусь юридической практикой. За те четыре года, что отдал общему делу, заработал право трудиться на благо семьи!

— Аминь!

После разлуки они вели себя как друзья и любовники, дорожили чудом взаимности, и им казалось, что так будет всегда.

— Нам повезло, — заметила Абигейл уже глубокой ночью, а они не разлучались даже во сне, заполняя одиннадцатимесячную разлуку потоком мыслей и чувств. — Наша привязанность никогда не ослабнет. Нам обоим нужна любовь. С ней мы все, а без нее — ничто.

Звезды поблекли, на востоке заалел горизонт. Джон встал, накинул на себя теплый халат, подбросил полено в огонь, подтянул одеяло к подбородку Абигейл.

— Я займусь детьми. Спи, пока хочется.

— А ты, Джон? Тебе также нужно поспать.

— Нет. Я слишком счастлив быть дома. Я хочу навести порядок в книгах по юриспруденции, разобрать документы и известить графство Суффолк, что адвокат Адамс вернулся в свою контору и рад принять клиентов.

Абигейл спала до полудня. Когда она спустилась вниз, то увидела несколько человек в гостиной, им не нашлось места в кабинете Джона. Старые клиенты не забыли его. На следующий день появились новые доверители, нуждавшиеся в услугах. Абигейл разместила их в гостиной, подбросила дрова в камин и предложила им по рюмочке.

— Ром собственного изготовления, — гордо сказала она.

— Ко мне обращаются с просьбами отовсюду по поводу самых важных тяжб, — заявил Джон с нескрываемым удовольствием.

— Разве могло быть иначе, адвокат? Ты осуществил мечту своей молодости, став лучшим юристом ассоциации адвокатов Брейнтри.

Джон рассмеялся:

— Даже ассоциации графства Суффолк. Помнишь сообщение в газетах о судне «Лузанна», принадлежащем Элише Доану? Это судно приписано к Кейп-Код, но имело на борту британские документы и поставляло китовый жир в Англию. Оно было захвачено кораблем Нью-Гемпшира и отведено в Портсмут в качестве «приза». Захватившие утверждают, что судно и груз принадлежат теперь им. Доан хочет, чтобы я выступил в его защиту и вернул судно.

— Дело кажется интересным.

— И выгодным. Но это означает, что я буду отсутствовать пару недель, отстаивая дело. — Джон повернулся к старшему сыну: — Джонни, поторопись стать адвокатом, в таком случае ты сможешь обслужить всех клиентов в мое отсутствие.

— Готов, папа.

— А как ты, Нэб, не хотела бы стать первой женщиной-адвокатом в Новой Англии?

— Нет, отец. Будет проще, если я выйду замуж за адвоката.

Джон воскликнул:

— Выйдешь замуж! Сколько тебе лет, молодая леди?

— Двенадцать с половиной.

Джон повернулся к Абигейл и спросил, широко раскрыв от удивления глаза:

— Не рано ли такой юной девице рассуждать о замужестве?

— Замужество — это женская профессия, — ответила Абигейл. — Чем раньше девушка задумывается о ней, тем лучше.

13

Абигейл проводила дни за чтением и шитьем перед камином. Ежедневно она каталась с детьми на санках с Пен-Хилла. Это был период покоя, удовлетворения присутствием главы семьи дома, снявшего с ее плеч всю ответственность. Дети заметили это, подчеркнув, что никогда не видели ее столь красивой, как сейчас. Абигейл позволила себе роскошь обтянуть новой тканью желтый диван в гостиной.