Те, кто охотится в ночи

Блейдон нервно отер рот свободной от револьвера рукой. На нем был все тот же твидовый костюм для загородных прогулок, что и утром, что и несколько дней назад -- судя по запаху. Эшер и Исидро тоже весьма отдаленно напоминали денди -- небритые, в грязной, порванной одежде. По крайней мере, им удалось выспаться, хотя и без особого комфорта. Когда Эшер проснулся после полудня, он обнаружил на полу поднос с едой, несомненно принесенный Деннисом. Подкрепившись, он снова обыскал комнату и снова безрезультатно: все те же прочные кирпичные стены, все та же дверь, все та же посеребренная стальная решетка на окне.

Блейдон направил револьвер на Исидро. -- Только не вздумайте делать глупости, мой друг. Вы в безопасности, пока находитесь со мной в этой комнате. Деннис тут же перехватит вас и притащит обратно, как притащил в прошлый раз. Тяжелые веки Исидро надменно дрогнули. Гранд явно был раздражен упоминанием об этом унижении. Тем не менее он смерил Блейдона спокойным взглядом и осведомился:

-- Вы в самом деле полагаете, что вам это принесет какую-либо пользу?

-- Об этом судить мне, -- резко сказал старый ученый. -- Продолжите вашу мысль. Если вы заставите Джеймса насильно...

-- Пить мою кровь, -- нехотя проговорил Исидро; глаза его цвета шампанского были устремлены на Блейдона. -- Так это делается -- во всяком случае, физическая часть процесса. Но есть еще часть, как бы вы сказали, ментальная, но я предпочитаю говорить -- духовная, хотя в нынешние дни этот термин вышел из моды...

-- Назовем это психикой, -- вставил Блейдон. -- Вы ведь говорите об этом, не так ли?

-- Возможно. -- Знакомая легкая улыбка коснулась губ Исидро. -- Во всяком случае, происходит передача духа, сознания и того, что герр Фрейд вежливо именует бессознательным. Это предельная откровенность, это передача всех, самых глубоких секретов. Даже в любви не достигается такого единства. Но для этого, сами понимаете, требуется отчаянная воля, всепожирающая страсть к жизни любой ценой. -- Тень его руки, повторяя небрежный жест, порхнула по стене. -- Не думаю, чтобы Джеймс в его положении согласился сохранить свою жизнь такой ценой, хотя, возможно, при других обстоятельствах...

"Все, кроме меня", -- возник в сознании шепот брата Антония, неустанно раскладывающего кости в подземельях Парижа. Эшер покачал головой и тихо сказал: --Нет.

Исидро повернул к нему голову и взглянул по обыкновению невыразительно.

-- А еще говорят, что нет больше веры в Бога! -- заметил он и снова повернулся к Блейдону. -- Если уж Джеймс не подходит для этой цели, то что говорить о том уличном сброде, который вы будете ко мне приводить! Когда мастер творит птенца, от птенца зависит столько же, сколько и от мастера. Я сомневаюсь, что смогу сотворить вампира, зная, что творю фуражный корм, как бы я при этом ни старался. Буду удивлен, если из тысячи выживет хотя бы один.

-- Вздор, -- с беспокойством сказал Блейдон. -- Вся это болтовня насчет воли и духа...

-- Даже если у вас это и получится, -- добавил Эшер, устраиваясь по мере возможности так, чтобы меньше беспокоить больную руку, -- что дальше? Вы всерьез собираетесь держать в доме два, три, а то и четыре десятка птенцов-вампиров? Птенцов, которые преданы и подчинены только своему мастеру? Начать с того, что сам Кальвар был выбран весьма неудачно женщиной, которая его сотворила. Вы собираетесь быть более разборчивым? Особенно если учесть ваше наставление Деннису -- отбирать лишь ненужных, порочных, вредных для общества.

-- Пусть это вас не заботит. -- Голос Блейдона был тверд, и в глазах снова появился знакомый упрямый блеск. -- Это только временная мера...

-- Как подоходный налог?

-- В любом случае, выбора у меня нет. Состояние Денниса ухудшается. Вы сами это видите. Ему нужна кровь, кровь вампира, чтобы хотя бы приостановить болезнь. Если вы, Исидро, отказываетесь мне помочь...

-- Отказ или согласие здесь ничего не решают.

-- Перестаньте лгать.

-- Перестаньте и вы лгать себе, профессор. -- В бесстрастном голосе Исидро Эшеру послышалась еле различимая и все же вполне человеческая нотка. Блейдон отступил на шаг, грозя револьвером.

-- Если вы все-таки сделаете выбор, я постараюсь предоставить...

-- Больше людей? -- осведомился Эшер. -- Тех, кого вы признаете непригодными?

-- Это мой сын! -- Голос старика сорвался. Так и не справившись с дрожью, Блейдон добавил: -- Кроме того, речь идет о благе страны. Если эксперимент удастся взять под контроль...

-- Великий боже, вы еще собираетесь его продолжать? -- Эшер извернулся и сел, опираясь спиной на стенку гроба. -- Ваш собственный сын гниет у вас на глазах из-за вашего эксперимента -- и вам все мало?

Блейдон шагнул вперед и ударил Эшера по лицу стволом револьвера. Исидро убрал ногу, чтобы Эшер не задел ее больной рукой, и со слабым проблеском интереса поглядел на взбешенного ученого, который тем временем поднял лампу с пола и отступил к двери.