Те, кто старше нас

Мы с Круклисом улыбнулись, поблагодарили, быстро собрали пожитки и двинулись за ней.

– Корабль и экипаж к старту готовы, сэр, – доложил Роджер.

Был он в полной парадной форме со знаками различия лейтенанта ОКС. Только серьгу не снял.

– Добро, – сказал я. – Где наша каюта?

– Вас проводят.

– Еще минуту.

Я подошел к обзорному экрану. В полукилометре от нас, у противоположной причальной стенки Япета-14, висел «Туарег». На нем горели редкие позиционные огни. В его борту хорошо различалась грубая заплата. Бедняга выглядел на редкость сиротливо.

– Роджер, вы выполнили мою просьбу?

– Конечно. До окончания торгов звездолет опечатан.

– Благодарю.

– Что вы! Это входит в мои обязанности.

– Эх, обязанности можно выполнять по-разному.

– Только не для вас, сэр.

Я похлопал его по плечу.

– Только не в Космофлоте.

– Можно и так сказать, – улыбнулся Роджер. – Хотя, между нами говоря, вольности случаются и у нас.

Я взял микрофон.

– Джекил, ты меня слышишь?

– Слышу, – тихо ответил софус.

– Я все помню, Джекил. Все ХОРОШЕЕ.

– Спасибо, Серж. Желаю ВСЕГО хорошего. Прощай.

– Давно простил. ДО СВИДАНИЯ. Быть может, еще рванем куда-нибудь. От ржавчины.

– Буду ждать, командир. Только ключ, ключ не забудь. Поверите ли, блок у меня на личных мотивах.

Круклис высморкался. Не принимать хоть в какой-то форме участия в событиях для него воистину невыносимо. Есть люди, которые на любой сцене относятся к категории действующих лиц, но не исполнителей. И нет на них ни режиссера, ни управы. Ну, разве только те, кто старше нас.

* * *

Главный космодром Япета располагался в одном из крупных кратеров, самой природой предназначенных для этой цели.

Роджер очень красиво посадил фрегат прямо в центре отведенной нам позиции. Двигатели смолкли. Сами по себе опустились стекла шлемов.

– Открыть шлюз!

Из борта «Зенгера» вывалилась аппарель, служащая наружной стенкой.

Мы вышли. Пыль еще не успела осесть, но от центрального пика кратера, в котором находились вокзал и административный комплекс, уже разматывались рулоны ковровой дорожки, километра три с четвертью. Последний закончился точно у трапа. Я прикинул, какой мощности пылесосы требовались для таких дорожек. Получилось много.

Попрощавшись с милым, совсем не воинственным экипажем военного корабля, мы спрыгнули вниз и очень медленно, в соответствии с несерьезной силой притяжения, опустились на поверхность планеты.

От вокзала прикатила платформа с флагами Сатурна, ООН, Земли, сделанными из какого-то твердого материала, двумя офицерами в парадных скафандрах, и самим губернатором в придачу. Объятия, поздравления, роботы-операторы телехроники. Я оглянулся.

К фрегату уже тянули заправочные трубы. Очевидно, хозяйственный Роджер никогда не упускал возможности долить лишнюю тонну в баки.

Команда «Зенгера» выстроилась на открытом пандусе, окаймляющем бубликообразный корпус фрегата по всей окружности. Восемь фигурок под выпукло нависающим бортом. Даже в скафандрах я их узнавал, привык уже. Именно в тот момент до меня по-настоящему дошло, что мы и впрямь вернулись. Мне показалось, что приключения уже позади. Я подумал, что всю оставшуюся жизнь проведу на каком-нибудь пляже, в сонном благополучии. Буду выводить новые сорта роз и ухаживать за маленьким садом.

Сейчас смешно об этом и вспоминать. Я слишком безоглядно поддаюсь радости. Впрочем, трудно было не поддаться. Круглый зал космопорта Улугбек оказался заполненным народом в ошеломляющем для нас количестве. Тысяч пять собралось, не меньше. Почетный караул, старинный духовой оркестр, дети с цветами. Короткая, смешная и очень теплая речь губернатора. Длиннейшие столы, еще более длинные тосты, шампанское в запаянных фужерах с соломинками. Официальная часть постепенно сменяется неофициальной.

– Миссис Рыкофф, а какой косметикой вы пользовались на Гравитоне?

– Академик, академик Круклис, автограф! Декан погибнет от зависти. Реанимируем, конечно. Умоляю! Что вам стоит?

– Граф, отведайте икры!

– Надеюсь, никаких рыб не мучали?

– Что вы! Мы синтезировали ее здесь, на Япете.

– Каков диапазон переменной в вашей формуле 3.2.17? Я так и не понял…

– Послушайте, месье, там ведь жутко? У меня внук собрался…

– А что, туда уже отправляют экспедицию? – удивился я.

– Да, через полгода.

– Ксенобиологи жаждут ухомахов?

– Не то слово! Алчут.

– Так выпьем же за то…

– Помилуйте! Причем тут узы брака? Так уже сто лет не целуются. Можно подумать, что вы век проспали… ох, а ведь и в самом деле! Извините, граф.

– Признайтесь, мой Роджер здорово вас напугал? Вы не скажете ему при случае, что серьга – это уже перебор? И потом, прически такой формы не носят даже мужчины Плутона!

– О, даже в этой провинции?

– Представьте себе. Офицеру не обязательно выглядеть уродом, согласны?

– Да, враги опасаются не этого.

– …и никаких отказов, генацвале. Кровная обида, слушай. Шашлык, саперави, кахетинское, хванчкара… да что хочешь! Ты лобио пробовал? Сам готовлю, слушай. В приправе одних трав – семнадцать штук. Канал кто выделил, а?

И вдруг в этом обаятельном гаме – холодная фраза. Неожиданная, как выстрел.

– Милорд, уступите мне звездолет.