Те, кто старше нас

– «Туарег»? – удивленно переспросил я.

– Совершенно верно. «Туарег».

– Да как-то еще не думал…

– Цену назначьте сами.

Вот здесь я включился и наконец осмысленно глянул на собеседника. Передо мной стоял поджарый седой джентльмен, «соль с перцем». Прекрасная осанка. Высокий воротничок, манжеты с бриллиантовыми запонками. В руке – бокал с чем-то игристым на самом донышке. Спокойствие уверенной в себе силы. Обаяние хозяина своего слова. Холодные, серые и умные глаза со сдержанной усмешкой. Впечатление несколько портила пара специфического вида верзил за его спиной.

– Тим Греггсен, предприниматель, – представился он.

– Рад познакомиться, мистер Греггсен. У вас талант покорять людей с первого взгляда.

Скупая улыбка:

– Я знаю.

Да, знает. Следовательно, пользуется. Для чего? Мне показалось, что не стоило размякать и поддаваться, хотя прямо так и тянуло ударить по рукам, хлопнуть виски, растаять от обоюдной мужской симпатии, не задумываясь о том, насколько она обоюдна.

До Кроноса я бы так и поступил. Но то – до Кроноса. После него начинаешь ценить сухое благо рассудка больше, чем захватывающее, но недолгое упоение чувствами. Во имя этого пришлось обуздывать любовь к ближнему. Старею, наверное.

Я решил, что не грех кое-что и выяснить. И с вполне естественным удивлением, оправдывающим некоторую бестактность, спросил:

– Да зачем вам «Туарег»?

– Видите ли, он мне нужен, – невозмутимо ответил Греггсен.

Чары рассеялись. Любезность тона не могла компенсировать высокомерного отказа отвечать по существу. Если просишь об одолжении, будь добр, прояви хотя бы подобие откровенности. Чем-чем, а этим от Греггсена совсем не веяло. Веяло очень дорогим лосьоном.

– Итак? – спросил он.

С такими людьми нужно говорить жестко и напрямик.

– Вы достаточно богаты?

Греггсен поднял бровь.

– Достаточно для чего?

– Для того, чтобы купить «Туарег» на аукционе?

– Разумеется.

Он сказал «разумеется» так, что я ни на секунду не усомнился. Гордость сокровищами прямо сочилась. Вероятно, калиф осчастливливал меня самим фактом беседы. Но счастливого опьянения я почему-то не испытывал. Напротив, трезвел.

– Тогда почему спешите?

Греггсен отпил глоток из своего бокала и спокойно глянул мне в глаза.

– Мне не хочется терять время. Ваше решение?

В общих чертах я уже представлял, какого сорта человек передо мной.

– Нет.

– У вас мало шансов.

– Значит, они есть.

– Да практически… Можно узнать, почему вы отказываете?

– О, конечно. Не только можете, имеете право. Я ведь тоже задал не совсем тактичный вопрос.

Лицо Греггсена изменилось. На нем появилось жестковатое выражение. Кажется, не привык выслушивать замечания в свой адрес, ох не привык… Давненько этот человек не встречал сопротивления.

– Так в чем же дело? – спросил он.

– Дело в том, сэр, что я связан обязательствами.

– «Туарег» кому-то обещан?

– Нет. Я говорю об обязательствах перед собой.

– Не понимаю.

– Иначе говоря, я хочу оставить «Туарег» себе, – разъяснил я.

– Да зачем он вам нужен?

– А вам?

Очень коротко, мимолетно, почти неуловимо, его взгляд изменился. Очевидно, он понял, что дальше избегать ответов нельзя, иначе попытка закончится неудачей. А мириться с неудачей такие люди считают ниже своего достоинства.

– Предположим, с «Туарегом» у меня связаны сентиментальные воспоминания, – сказал Греггсен. – Хотя вам такая причина может показаться не очень убедительной.

– Почему? Мне многое пришлось пережить на борту этого корабля. Прекрасно вас понимаю.

Греггсен молчал. Держал паузу, давая понять, что ждет весомых доводов. Немного подумав, я решил усилить собственную мотивацию. Так, чтобы она перевешивала.

– Мистер Греггсен! Благодаря «Туарегу» я спас свою жену. Не знаю, покажется ли вам убедительной такая причина.

Теперь ему предстояло отыскать более сильный аргумент. И открыть одну из следующих карт. Но Греггсен решил этого не делать. Видимо, посчитав, что для первого раза и так достаточно. Быстро прикинув что-то в уме, он сказал:

– Тоже понимаю. Извините. Но если обстоятельства изменятся, мое предложение остается в силе.

Он протянул визитку с платиновым тиснением и откланялся. Я не удержался и посмотрел ему вслед. Не смог победить упрямо вспыхивающей симпатии.

Это был яркий, несомненно талантливый человек, имеющий цели, умеющий их добиваться, способный на действия быстрые и решительные. В нем чувствовались огромная воля, выдержка и самоуважение. В древности такие люди либо создавали, либо крушили империи, в зависимости от обстоятельств.

Но их время прошло. И в нашу же эпоху коллективных усилий для индивидуалистов подобного масштаба нет подходящих задач. Если не выходить за рамки закона, разумеется. Мне показалось, что Греггсен на это способен. Я понял, что от своей цели он не откажется. И к следующему разговору подготовится гораздо основательнее.

– Что, – спросил Круклис, – началось?

– Первая проба, – сказал я. – На управление безопасности не похоже. Слишком прямолинейно.

– Он действительно предприниматель. Но представляет не только себя.

– А кого?

– Разберемся. Джекил экранирован от дистанционного зондирования?

– Да.

– Как у тебя с финансами?

– Прилично.