Те, кто внизу. Донья Барбара. Сеньор Президент

Он появился здесь несколько лет тому назад, с винтовкой за плечом, как охотник на ягуаров и кайманов. Ему понравились здешние места, дикие, как и его душа, и он решил покорить эту землю, населенную людьми низшей, по его мнению, расы, поскольку у них не было светлых волос и голубых глаз. Хотя он и был вооружен, местные жители думали, что он приехал с целью основать скотоводческое хозяйство и привез новые идеи. Они приняли его доброжелательно, возлагая на него большие надежды. Однако он ограничился тем, что без спроса вбил па чужой земле четыре столба, положил на них крышу из пальмовых веток, повесил винтовку, прицепил гамак, лег в него, закурил трубку, потянулся, расправив мускулы, и воскликнул:

– All right! Я есть в моем доме.

Он говорил всем, что его зовут Гильермо Дэнджер [110], что он из Северной Америки, с Аляски, что родители его: отец – ирландец, а мать – датчанка, – были золотоискателями. Произнося свою фамилию по-английски, он тут же по-испански добавлял: мистер Опасность. И так как он любил пошутить, – на свой лад, по-детски наивно, – то люди подозревали, что фамилию эту он придумал только для того, чтобы она так зловеще звучала в переводе.

С его прежней жизнью была связана какая-то тайна. Рассказывали, что, обосновавшись в льяносах, он не раз показывал номера нью-йоркских газет, где в разделе хроники довольно долгое время печатались заметки под одним и тем же заголовком: «The man without country» [111], осуждавшие несправедливость по отношению к какому-то гражданину. Имя гражданина не называлось, но, по словам мистера Дэнджера, это был именно он. И хотя он ни разу не рассказал толком, в чем, собственно, заключалась эта несправедливость и почему он скрывал свою фамилию, перед ним сразу открылись все двери в ожидании, что с его приездом в льяносы рекой хлынут доллары.

Между тем вся промышленная деятельность мистера Дэнджера сводилась к охоте на кайманов, кожи которых в больших количествах он отправлял ежегодно за границу, а развлечения – к охоте на ягуаров, пум и других хищных зверей, водившихся поблизости. Однажды, убив только что окотившуюся самку ягуара, он подобрал детенышей. Одного из них ему удалось выкормить и приручить, и вскоре ягуаренок стал любимой забавой этого склонного к глуповатым шуткам большого ребенка. Следы «ласк» ягуаренка красовались на теле мистера Дэнджера в виде огромных царапин, но ему доставляло истинное удовольствие показывать их, и они создали ему не меньшую славу, чем газетные хроники.

Вскоре вместо охотничьей хижины у мистера Дэнджера появился довольно комфортабельный дом, окруженный просторными корралями. История этого превращения, которая ясно говорила о том, что «человек без родины» пустил глубокие корни на чужой земле, была определенным образом связана с историей доньи Барбары.

Это было во времена полковника Аполинара, когда в Эль Миедо, недавно окрещенном этим именем, закладывали новые коррали. Мистеру Дэнджеру, наслышанному о закапывании «домовых», захотелось посмотреть на этот варварский ритуал, без которого, разумеется, не могла обойтись такая суеверная женщина, как донья Барбара. Руководствуясь этим желанием, он отправился в Эль Миедо с визитом, нанести который он считал своим долгом еще и потому, что клочок земли, занятый им под хижину, принадлежал именно ей. Едва взглянув на иностранца и узнав о его желании присутствовать на церемонии, донья Барбара тут же влюбилась в него и в мгновение ока составила план действий. Она велела Аполинару пригласить гостя к обеду и за столом усиленно потчевала вином, к которому и тот и другой были более чем неравнодушны. Креол вскоре совсем захмелел и перестал замечать многозначительные взгляды, которыми обменивались, прекрасно понимая друг друга, его любовница и гость.

Между тем пеоны спешно рыли яму, куда предполагалось закопать старую покалеченную лошадь, только и пригодную что на роль «домового».

– Мы закопаем ее ровно в полночь, как положено, – сказала Барбара. – И сделаем это втроем – пеоны не должны присутствовать на церемонии: таков обычай.

– Очень мило! – воскликнул иностранец. – Вверху звезды, внизу мы закапываем живую лошадь. Очень мило! Живописно!

Что касается Аполинара, то он не знал всех тонкостей этого обычая, к тому же был уже решительно не в состоянии возражать против чего бы то ни было; так что, когда пришла пора отправляться к дальним корралям, где должна была происходить церемония, мистеру Дэнджеру пришлось поднять его, как мешок, и взвалить в седло.

Яма была вырыта, и у недостроенного корраля стояла привязанная к столбу старая кляча – жертва варварского ритуала. Рядом с ямой лежали три специально приготовленные лопаты. Звездная ночь покрывала пустынную местность густыми тенями.

Мистер Дэнджер отвязал клячу и, приговаривая сочувственные слова, вызывавшие у Аполинара приступы идиотского смеха, подвел ее к краю ямы и одним толчком спихнул туда.