Те, кто внизу. Донья Барбара. Сеньор Президент

— Шпион чертов, не зря тебя прозвали свиньей!.. — сказала хозяйка, когда при звуке шагов парень ее отпустил.

Кара де Анхель решил по-дружески вмешаться, это ему было на руку. Он отнял у хозяйки бутылку, которой она вооружилась, и участливо взглянул на парня.

— Ну, ну, сеньора! Что это вы? Берите сдачу себе, и уладим все миром. К чему вам скандал, еще полиция придет, а вот если наш приятель…

— Лусио Васкес, к вашим услугам…

— Лусио Васкес? Как же! Свинья грязная, вот он кто! А полиция… всюду эта полиция!.. Пускай сунутся! Пускай они сюда только сунутся! Мне бояться нечего, я не индианка какая-нибудь, да, сеньор. Нечего меня пугать этим твоим Новым домом.

— Захочу, ты у меня в такой дом попадешь!.. — бормотал Васкес, сплевывая и сморкаясь на пол.

— Еще чего!

— Ну, будет вам, помиритесь!

— Да я что, сеньор, я ничего!

Голос у Васкеса был противный, бабий, писклявый и неестественный. Лусио, по уши влюбленный в хозяйку, добивался изо дня в день только поцелуя. Но хозяйка была не из таких! Мольбы, угрозы, подарки, серенады, притворные и настоящие слезы — все разбивалось о грубое сопротивление. Она ни разу не уступила. «Пускай знает, — говорила она, — со мной любиться, что с врагом сразиться».

— Ну, вот и успокоились, — сказал Кара де Анхель, словно про себя, водя указательным пальцем по никелевой монетке, прилипшей к стойке, — теперь я расскажу про барышню из того дома, напротив.

И он рассказал, что его друг поручил ему узнать, дошло ли до нее письмо; но хозяйка не дала договорить:

— Везет же вам! Вижу, вижу, вы сами за ней приударяете!..

Его осенило. Он сам… семья против… Инсценировать похищение… Похищение… Побег!

Он все водил пальцем по монетке, но теперь гораздо быстрее.

— Угадали… — сказал он. — Только вот плохо… отец против.

— Чертов старик! — вмешался Васкес. — Натерпелся я с ним! Что я, по своей воле? Приставлен, вот и хожу.

— С богачами всегда так! — проворчала хозяйка.

— Я и решил, — пояснил Кара де Анхель, — увести ее из дому. Она согласна. Как раз сейчас мы обо всем договорились, назначили на эту ночь.

Васкес и хозяйка заулыбались.

— Пропустите глоточек, — сказал Васкес. — А это мы уладим. — Он протянул сигаретку. — Курите?

— Нет, благодарю… Однако… за компанию…

Пока они закуривали, хозяйка налила три стопки.

Когда отдышались — глоточек оказался крепкий, — Кара де Анхель сказал:

— Итак, я на вас рассчитываю. По правде сказать, помощь мне очень нужна. Только — обязательно сегодня, позже нельзя.

— Я после одиннадцати не сумею — служба, знаете… — сообщил Васкес. — Зато вот эта…

— Говори, да не заговаривайся! «Эта»! Еще чего!

— Ну, ладно, наша хозяюшка, «Удавиха» по прозванию, — он взглянул на хозяйку, — она справится. Она двоих стоит. А захочет помощника — пошлю. Есть у меня один дружок, как раз у нас с ним свиданье назначено в индейском квартале.

— Вечно ты суешь своего Хенаро Родаса, бутылку эту лимонадную!

— Почему его так прозвали? — осведомился Кара де Анхель.

— Да он дохлый такой, знаете, апети… тьфу, апатичный, вот!

— Ну и что?

— Мне кажется, нет оснований…

— А вот и есть! Вы простите, сеньор, что перебью. Не хотела бы говорить, да придется. Федина, этого Родаса жена, всюду звонит, будто генералова дочка обещалась быть у ней крестной… Вот, значит, и не годится твой дружок для этого дела!

— Ух и балаболка!

— Сам-то ты дурень!

Кара де Анхель поблагодарил Васкеса за готовность помочь, но дал понять, что лучше обойтись без «Лимонадной бутылки», поскольку, как сообщила хозяйка, его нельзя признать лицом незаинтересованным.

— Мне очень жаль, друг Васкес, что вы не можете сами…

— Да и мне жаль. Знал бы, отпросился бы…

— Если надо денег…

— Нет, что вы! Я не из таковских. Тут уж никак… — И Васкес почесал за ухом.

— Что ж поделаешь, нельзя так нельзя. Итак, я приду поздно, без четверти два или в половине второго. Любовь не ждет!

Он простился, поднес к уху часы — как беспощадно щекочут слух эти мелкие, частые удары! — и быстро удалился, закрывая черным шарфом бледное лицо. Он нес голову генерала и еще кое-что.

VII. Архиепископ отпускает грехи

Хенаро Родас остановился у стены закурить сигарету. Пока он чиркал спичкой, появился Лусио Васкес. У решетки храма заливалась лаем собака.

— Ну и ветер! — проворчал Родас.

— Эй, как дела? — приветствовал его Васкес. И они пошли дальше.

— А ты как?

— Куда идешь?

— Тоже, спросил! Мы ж уговорились…

— Я уж думал, ты забыл. Сейчас тебе все расскажу про то дельце. Глоточек пропустим, и расскажу. Сам не знаю, чего-то выпить хочется. Пойдем через площадь, посмотрим, как там что…

— Да ничего… Конечно, хочешь — пойдем. Только как нищих прогнали, там ни души нет.

— И слава богу. Пойдем, значит, мимо Портала.