Те же и Скунс

Что это были такие же гаишники, как он сам — балерина из Большого театра, Снегирёв понял мгновенно. Было также очевидно, что полдня размягчения на лоне ореховской природы грозили выйти ему боком. Нет бы, подобрав злополучных Веню и Свету, немедленно развернуться и во всю прыть жарить обратно на Приозерское, чтобы уже там, в относительной безопасности магистрали, выяснить что к чему на ближайшем пункте ГАИ… Так ведь догонять помчался, старый козёл. Совсем плохой стал.

Ну вот — догнал. Сбылась мечта идиота. Различные варианты вроде поспешного разворота или, наоборот, героического прорыва, были взвешены и отсеяны.

— Всем сидеть и молчать, — ставя ногу на тормоз, велел Алексей своим пассажирам. — Стасик, дверцу запри… Из машины без моего приказа ни шагу!

Стаська щёлкнула кнопкой. Боковым зрением Снегирёв уловил её взгляд, полный беспредельного доверия.

— Но они же… — начала было Света.

— Я сказал, сидеть и МОЛЧАТЬ, — повторил Снегирёв. На сей раз она поняла.

Профессиональная память киллера хранила множество лиц, когда-либо виденных на фотографиях, на видеоплёнке или живьём. Лицам сопутствовали имена, даты, всевозможные сведения. Пока «Нива» плавно тормозила и сворачивала на обочину, мысленный альбом Снегирёва успел распахнуться на нужной странице. Теперь он знал, кто перед ним. И как с этим человеком следовало поступать.

Он не стал угодливо выскакивать навстречу из автомобиля, только немного опустил стекло и стал ждать.

— Ваши документы! — хмуро протянул руку подошедший Журба.

Алексей улыбнулся ему:

— Здравствуйте, товарищ капитан. Могу я попросить вас представиться? И удостоверение, будьте так любезны? Извините ради всего святого, но знаете, какие случаи происходят…

Журба молча показал ему удостоверение. Оно ничем не отличалось от настоящего.

— Очень приятно, капитан Астафьев. А то я, грешным делом, за другого вас принял, — сказал Алексей и заметил, как насторожился Журба. — Поясните, пожалуйста, я что-то нарушил?

— Ничего не нарушили, обычная проверка, — ответил тихвинский бандит. Ему не нравилось, как держался седой. Совсем не нравилось. Поведение хозяина «Нивы» тревожило и сбивало с толку, ибо не укладывалось в стереотипы. Журба почти ждал, чтобы в окошечке появилась какая-нибудь очень грозная ксива, но этого не последовало. И в правах стояла фамилия, не говорившая ему решительно ничего…

Журба продолжил игру:

— Откройте капот.

Снегирёв повиновался и вышел наружу.

— Но вы… — снова пискнула Света. Он зверски глянул через плечо:

— Цыц!..

Все номера у «Нивы» оказались, естественно, в полном порядке. Машина, прошедшая несчастную тысячу километров и мастерскую Кольчугина, пребывала в отличном состоянии — не придерёшься, хоть лопни. Журба убедился в наличии огнетушителя и аптечки и сказал Снегирёву:

— Вынужден огорчить. Автомобиль отправляется на штрафную стоянку.

— Да неужели? — удивился Алексей. — А почему?

— А у тебя левый поворотник не работает, — переходя на «ты», пояснил лжекапитан.

И ударил ногой по боковому фонарику, чтобы вдребезги разбить оранжевый плексиглас, не защищённый передними «рогами» машины. И пускай водитель, ошалевший от подобной несправедливости, кому-то что-то доказывает…

…У Журбы был чёрный пояс по каратэ сётокан. Поэтому он успел заметить краткое ответное движение Снегирёва. Отреагировать на это движение оказалось уже вне его компетенции. Ногу в тяжёлом ботинке пронесло мимо цели, и только благодаря всё тому же чёрному поясу Журба врезался в бетон не затылком.

Его оппонент поднял свои документы, отлетевшие в сторону, и миролюбиво сказал:

— А вот и нет. Всё работает.

Сунул руку в окошко, и жёлтый огонёк принялся ехидно подмигивать.

Если он воображал, будто тем дело и кончится, то, конечно, он ошибался. Четверо с автоматами поняли, что рановато расслабились, и поспешили на выручку своему вожаку. Журба (сидеть ему было больно, а вставать ещё больнее) обернулся навстречу, и Алексей увидел, что он раскрывает рот, набирая в грудь воздуху для приказа… Снегирёв опередил его, проговорив почти ласково:

— Нехорошо поступаешь, браток… Не по понятиям…

Перехватил взгляд Журбы и добавил:

— У тебя вон сколько стволов, а я голый. Нехорошо это, Андрей Аркадьевич, некрасиво… Один на один мужика нету?..

Журба махнул рукой своим, чтобы не наделали глупостей, и поднялся, усилием воли отодвинув боль в копчике на задворки сознания. Ничего не попишешь, седой был хорош, очень хорош. Но он, Журба, был лучше. Он был, помимо прочего, выше ростом и гораздо моложе. Он просто позволил застать себя врасплох. Больше это не повторится.

Он бросил ребятам фуражку и ремень с кобурой и молча пошёл навстречу противнику, за спиной у которого маячили серые от страха пассажиры новенькой «Нивы». Машина, в отличие от затерханной «копейки», была лакомый кусочек, но теперь разбирались уже не из-за неё.