Читаем Театр для взрослых полностью

осторожно берет одну таблетку и кладет в рот. Сосать или

как?

Плотогонов. Глотай!

Чолкин (глотает, давится, запивает таблетку водой прямо из графина.

Приняв таблетку). Если не жалко, дай еще одну про запас.

Плотогонов. Изволь, пожалуйста. Не жалко, хотя и дефицит.

Чолкин (прячет вторую таблетку в папиросную коробку. Как бы

прислушиваясь к себе). Вроде немного в жар бросило...

Плотогонов. Вот, вот. И меня вчера бросило.

Чолкин (в зрительный зал). А что если я осмелею? Я ведь тоже дел

натворить могу!

Звонок телефона.

Плотогонов (снимает трубку). Плотогонов... Что?.. Слушаю... Для того

чтобы установить автоматы с газводой, необходимо специальное решение?.. Ну

так вот, никакого решения не будет! Устанавливайте по своему усмотрению...

Как - чем руководствоваться? Своим умом!.. Без согласования не можете?..

Есть такое указание? Чье указание?.. Мое указание? (Помолчав.) Мое указание

считайте недействительным и впредь за такими указаниями ко мне не

обращайтесь! Действуйте! (Кладет трубку.)

Выполнять решенья - обязательно!

Только все же надо иногда

Размышлять самостоятельно!

Это, право, не беда!

Лишь бы "сверху" нам спускали

указания,

Сами думать не даем себе труда!

Подключать свое сознание -

Это, право, право, не беда!

Коль начальник думать не старается

И без указаний - никуда,

Если с ним и распрощаются -

Это, право, право, не беда!

Если мы на руководство брошены -

Не жалей ни сил и ни труда!

Сделать людям что-нибудь хорошее -

Это, право, право, не беда!

Чолкин. Так как же насчет моей квартирки? Может, подпишешь?

Плотогонов. Не проси. Не унижайся.

Чолкин. Таблетки действуют?

Плотогонов. Да уж не знаю, что действует, - только не подпишу.

(Встает.) Меня кто будет спрашивать - я на завод резиновых изделий поехал.

Чолкин. А я пока в твоем кабинете посижу, делами займусь. У меня там

посетители... Надоели как мухи.

Плотогонов. Почему часы приема не упорядочишь?! Вечно у тебя в приемной

народ толпится!

Чолкин (неопределенно). Накапливаются...

Плотогонов. Будь здоров! (Уходит.)

Чолкин (один). Так дело не пойдет... Не пойдет!.. (Достает из

папиросной коробки таблетку. Нюхает ее. Лижет. Задумывается. Кладет обратно

в коробку.)

В кабинет заглядывает Лида.

Лида. Отца уже нет? Простите!

Чолкин. Лидия Елизаровна, можно вас задержать на минутку?

Лида (входит). Да. Конечно.

Чолкин. Лидия Елизаровна! Хотел я вас по-дружески, по-семейному, можно

сказать, предупредить...

Лида. Что случилось?

Чолкин. Напрасно вы воспользовались... Ох, напрасно!

Лида. Чем воспользовалась?

Чолкин. Проектик свой на подпись подсунули в такой момент...

Подсунули!.. Отцу!..

Лида. В какой момент?

Чолкин. Все это может иметь временное воздействие, а что потом? Кто

будет расхлебывать, когда действие кончится?

Лида. Я не понимаю, о чем вы говорите, Иван Кондратьевич?

Чолкин. Будто и не догадываетесь? И вообще как же это возможно: без

врача, без поликлиники?

Лида. Ах, вот вы о чем? Отец проговорился?

Чолкин. Не проговорился, а проинформировал как своего заместителя.

Лида. Можете не беспокоиться. Средство совершенно безвредное,

клинически проверенное.

Чолкин (заинтересованный). Вот как! Неужели?

Лида. Да! Да! Вот так, как я вам сказала.

Чолкин. А не кажется ли вам, Лидия Елизаровна, что советский человек,

тем более занимающий ответственный пост, не должен прибегать к подобным

средствам? Что про нас скажут, если мы все начнем в рабочее время глотать

подобные таблетки и потом под их воздействием давать установки? И более того

- отменять ранее вынесенные решения?! Я бы лично не стал рисковать.

Лида. А на вас эти таблетки не подействуют! Вам они противопоказаны!

Чолкин. Это почему же?

Лида. Я бы с удовольствием поделилась некоторыми моими соображениями,

но, к сожалению, меня ждут внизу. Простите. Должна бежать. Как-нибудь в

другой раз. (Быстро уходит.)

Чолкин (в раздумье). Почему мне может быть противопоказано? Что она

имела в виду?.. Вот задача... А если не противопоказано? Достать бы этих

таблеток штук сто, а то и все двести!

Есть пост, и есть авторитет,

А вот свободы действий нет -

Боюсь партконтроля!..

Ведь, как вы знаете, сейчас

У них повсюду глаз да глаз...

Ох, горькая доля!

Я дачу бы имел уже

С двухцветной "Волгой" в гараже,

Всего было б вволю...

На даче свой бильярдный зал...

А ну, как спросят: "Где ты взял?"

Боюсь партконтроля!

Иной заходит в кабинет -

Почтения к начальству нет,

А дать бы мне волю,

Уж, вы поверьте, я бы смог

Его скрутить в бараний рог...

Боюсь партконтроля!

А отдыхал бы я от дел,

Когда хотел и с кем хотел -

И с Валей, и с Олей,

И с Марь Иванной, но увы...

Боюсь не сплетен, не молвы -

Боюсь партконтроля!

Сейчас бы мне как раз под стать

Пилюль для смелости достать

Штук сто и поболе...

Я проглотил бы их зараз

И не стонал бы, как сейчас:

Боюсь партконтроля!

(В зрительный зал.)

Хочу, чтоб день такой настал,

Когда б любой из нас сказал

По собственной воле:

- Я партконтроля не боюсь!

Я совести своей боюсь,

А не партконтроля! А пока что...

Есть пост, и есть авторитет,

А вот свободы действий нет,

Ох, горькая доля!

Ох, доля горькая моя,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Стихи и поэзия / Драматургия / Поэзия