Театр для взрослых

Почесухин. Нельзя жить только сегодняшним днем. Надо смотреть глубже...

(С довольным видом оглядывает памятник.) И все правильно, все законно... А

это уж наше дело - перевозить памятник с кладбища или на месте оставить. Это

уж наше личное дело. На старом месте он никому не мешает и пусть себе стоит, как стоял. До поры до времени.

Почесухина. Что-то сегодня Вечеринкина на кладбище не было? То всегда

встречал-провожал, а сегодня его не было.

Почесухин. Не каждый раз нас встречать-провожать! Надо ему хоть в

воскресенье дома посидеть, живым делом заняться. (Вздохнув.) Зачастили мы с

тобой на кладбище. Как бы кто чего не подумал.

Почесухина. А и подумает - не большая беда! Городское кладбище тебе

подчиняется. Может быть, ты по служебным делам сюда ходишь - проверку

делаешь!

Почесухин. Чего тут проверять? Как покойники лежат?

Почесухина. Ну-у... И на мертвом деле живые кормятся.

Почесухин. И все-таки мы не промахнулись, когда это кресло за собой

оставили. Молодец Вечеринкин! Что ни говори, а вещь ценная... (Любуется

креслом.)

Слышны голоса. Почесухин поспешно слезает с кресла,

захватив с собой лежавший на сиденье журнал "Америка".

Появляются двое молодых людей - парень и девушка. Они

подходят к памятнику. Останавливаются.

Девушка. Смотри, Вася, какой оригинальный памятник! (Обращается к

Почесухину.) Скажите, пожалуйста, кто здесь похоронен? Чья это могила?

Почесухин (сдержанно). Там написано! (Показывает на надпись.) Можете

прочитать!

Девушка. Интересно, кем он был при жизни? Что означает это кресло?

Почесухин (не зная, что ответить.) Это символ!

Девушка. Символ чего?

Почесухин. Вообще... символ!

Девушка. Не понимаю...

Почесухина. А вам, девушка, нравится этот памятник?

Девушка (пожав плечами). Странный какой-то... Правда, Вася? Кресло

почему-то...

Парень. Если бы этому памятнику не было столько лет, я бы мог

предположить, что здесь похоронен какой-нибудь бюрократ! Да еще бюрократ с

дурным вкусом!

Почесухин (обидевшись). Почему именно бюрократ? Знаете что, молодой

человек! Не вам судить о вкусе! Молоды очень! Да, да! Что здесь дурного? Вам

что, само кресло не нравится? А чем оно вам не нравится? Прошу ответить!

Почесухина (мужу). Кирилл Спиридонович! Не ввязывайся ты, ей-богу!

Парень и девушка с удивлением переглядываются. Молчат.

Почесухин. Может быть, вам больше понравилось бы, чтобы тут стоял

деревянный табурет, а не это мраморное кресло?

Парень (усмехнувшись). Я бы вообще обошелся без такой дорогостоящей

мебели...

Почесухин (раздраженно). Значит, вы против мебели! Как это прикажете

понять? А на чем же тогда сидеть?

Девушка (дергает спутника за рукав). Пойдем, Вася! Не надо...

Парень (Почесухину, деликатно). Простите! Очевидно, здесь похоронен

кто-нибудь из ваших близких. Мы не хотели вас обидеть!

Почесухин (неожиданно откровенно). Если желаете знать, это лично мой

памятник!

Девушка (испуганно). Вася! Пойдем! Неужели ты не видишь?

Почесухина (дергая мужа за рукав). Кирилл Спиридонович! Зачем ты им все

объясняешь?

Почесухин (отстраняя жену). Отстань! (Молодым людям.) Да, это мой

памятник! Мой! Собственный!

Парень. За что же вам его поставили?

Почесухин (повышая голос, убежденно). За... принципиальность! За

трудовой стаж! За... за предусмотрительность!

Девушка (с трудом сдерживая улыбку). А разве вы уже умерли?

Парень (девушке). А ты разве не видишь, Клава?

Почесухина (ядовито). Мы еще не умерли!

Почесухин (неожиданно). Эх вы! Молодежь! Буги-вуги! Шуток не понимаете?

А насчет вкусов, так я вам вот что доложу: посмотрим, что об этом памятнике

через сто лет скажут! Вкусы меняются!

Парень. Ну что ж... Через сто лет встретимся - поговорим! Всего

наилучшего!

Почесухин. Привет!

Парень. Вечная память!

Молодые люди, смеясь, уходят.

Почесухина (мужу). Зачем себе нервы трепать? Опять невесть что

приснится... Ну подумаешь, памятник ему не понравился!

Почесухин (закуривает). Воспитали поколение на свою голову! Всякий

прохожий начинает критику наводить, инициативу проявлять! Он бы обошелся без

мебели! Хотел бы я на него посмотреть, как бы он без нее обошелся! Общество

не может обходиться без мебели! Это, кажется, закон. Диалектика!

Почесухина. А не надо было тебе с ним разговоры заводить! Теперь они

бог знает что подумают.

Почесухин. Что они там еще могут подумать?

Почесухина. Что ты не в себе. "Мой памятник"! Какой же он твой, если ты

еще фактически и юридически совершенно живой!

Почесухин. Заело меня, вот я и высказался! (Машет рукой.) Ладно. Что-то

меня разморило.

Почесухина. Это от воздуха. Тут, на кладбище, воздух чистый. Я и то

замечать стала, как здесь час-другой проведу, меня ко сну клонить начинает.

Почесухин (ворчит). "Обошелся бы без дорогостоящей мебели...". Я, кажется, не кабинет себе оборудую, а... могилу! И не на казенные, а на свои!

Пауза.

Почесухина. Ты сиди отдыхай, а я в контору подойду насчет скамеечки.

(Уходит.)

Почесухин, прислонившись спиной к памятнику, мечтательно

задумывается. Его клонит ко сну. Он засыпает. И снится