Театр Клары Гасуль

Шарль Леблан. Дьявол их задави! Это же был я. У вас, генерал, отличная память. А теперь, друзья мои, слушайте команду! Поскольку в данный момент я представитель господина резидента, который предпочел улизнуть, предлагаю выпить за здоровье нашего общего капрала, за здоровье его величества императора! Да здравствует император! (В сторону). Что же это они не показываются?

Датские и немецкие офицеры встают с бокалами в руках.

Маркиз(вставая). В свою очередь, господа, имею честь предложить вам выпить за здоровье его величества Фердинанда Седьмого, короля Испании и Индии!

Испанские офицеры: «Да здравствует король!»

Шум.

Шарль Леблан. Да здравствует император! Ко мне, егеря! Генерал! Вы арестованы. Ну же, помогите нам, канальи датчане!

Входят испанские солдаты. Шарль Леблан обезоружен. Окна в глубине сцены распахиваются, и в них видны расцвеченные флагами английские корабли, которые отдают салют. Слышны радостные крики испанских солдат.

Маркиз. Ваши егеря захвачены, господин секретарь. Господа офицеры датские и немецкие! К моему сожалению, я должен просить вас дать слово, что вы не будете препятствовать нашим намерениям. Сопротивление бесполезно, а храбрость ваша хорошо известна и в новых доказательствах не нуждается. Возьмите обратно ваши шпаги, вы не пленники. В свое время мы сражались под одним знаменем, и, может быть, нам еще суждено вместе биться под знаменем свободы. Мы покидаем вас, мы устремляемся на защиту своего отечества, ибо еще до присяги на верность императору французов мы обязались отдать свою кровь за испанскую землю. Прощайте, господа! Господа испанские офицеры! Я слишком хорошо знаю людей, которыми имею честь командовать, чтобы даже на миг предположить, что хоть кто-нибудь из вас не откликнется на призыв своей родины. Вам предстоит помериться силами с тиранами и победителями всего мира, а также с теми полчищами чужеземных рабов, которых они бросили на Испанию. Наша армия рассеяна, уничтожена, но зато каждый испанец стал воином, и горы Сарагосы свидетельствуют о том, что наши крестьяне способны одолевать победителей Аустерлица[36]. Изменники отдали наши крепости неприятелю, наши арсеналы захвачены. Но наши города, не окруженные стенами, имеют своих Палафоксов и превратились в неприступные твердыни, подобные Сарагосе[37]. Все наши провинции заняты захватчиками, но французы всюду — осажденные в своих лагерях. Король наш в плену[38], но у нас нашлись новые Пелайо[39]. В Испанию, господа! Будем биться с французами до последней капли крови[40]!

Все. В Испанию!

Маркиз. Сейчас я произведу смотр войскам. Дон Хуан! Разыщи этого подлеца резидента. Ты знаешь, что я хочу с ним сделать. (Уходит в сопровождении испанских и датских офицеров.)

Шарль Леблан. Признаюсь, господин полковник, шуточка у вас вышла забавная. Но пусть меня повесят, если вам не выдала всего моя распроклятая мамаша.

Дон Хуан. Как ваше имя?

Шарль Леблан. Шарль Леблан, лейтенант гренадеров императорской гвардии.

Дон Хуан. Возможно ли, чтобы военный, принадлежащий к столь заслуженно прославленной части, унизился до ремесла простого убийцы?..

Шарль Леблан. Полковник! Это название ко мне не относится. Я никого не хотел убивать.

Дон Хуан. А егеря?

Шарль Леблан. Во-первых, они должны были стрелять только в самом крайнем случае, но и, помимо того, об убийстве здесь и речи быть не может. Убийство — это дело подходящее для какого-нибудь подлеца монаха[41] или сыщика. Но засада — вещь, допустимая для честного солдата.

Дон Хуан. Сдается мне, что вы лучше разбираетесь в статьях военного устава, чем в разнице между честным и подлым человеком. Скажите, чего заслуживает переодетый в гражданское платье военный, который устраивает засаду?

Шарль Леблан. Чувствую, что, если вы меня расстреляете, на что вы имеете полное право, я не смогу возразить ни слова. Но мне очень не хотелось бы оказаться сыщиком в глазах храброго офицера, которого я весьма уважаю, и потому позволю себе заметить, — причем прошу иметь в виду, что я не вымаливаю пощаду, — позволю себе заметить, что я не пытался разузнать ваши секреты, подглядеть, где размещены ваши части, где стоит ваша артиллерия, — ни к чему такому я не стремился. Я вам устроил засаду, как уже имел честь докладывать... Признаюсь, мне не следовало рядиться штафиркой... А впрочем, этот костюм... Нет, за военный он никак не сойдет. Ну что ж, промойте мне голову свинцом, — это научит меня никогда не снимать мундира.

Дон Хуан. Нет, господин Леблан, вас спасет имя, которое вы носите.