Театр кошмаров

– Ты убил их, – выдавила она, не смея отвести глаз от безвольно раскинутых рук, изуродованных туловищ и лопнувших голов. – Ты говорил, что это не в твоих правилах. Что ты не трогаешь тех, кого щадит Изнанка.

– Она же их и убила, – Ви беззаботно перебирал рыжие локоны Этель. Зарывался в них пальцами, вдыхал их аромат и гладил с нежностью любовника. – Я просто дал ей больше воли, чем обычно.

Этель не верила. Ни Ви, ни в то, что Клео, Хильда и Зак теперь мертвы. Она смотрела на их тела и ждала, что кто-то из них пошевелится или застонет от боли. Понимала, что это глупо, но все равно хотела, чтобы хоть кто-то чудом выжил.

– Зачем?..

Ви замер. Он перестал перебирать волосы Этель, а потом медленно отстранился, держа девушку за плечи.

– Я ведь люблю тебя, – наивный блеск в золотых глазах заставил сердце болезненно сжаться. – И я уверен, что поменяйся мы местами, ты бы сделала то же самое для меня.

Ее глаза расширились от испуга, а кожу лизнула нервная дрожь. Так вот как Ви это видит!.. Кто-то дарит любимым букеты, а Ви – головы убитых обидчиков. Но Этель не способна принять такое проявление чувств и уж тем более не способна на нечто подобное сама.

– Это жестоко. Они же просто люди! Хильда и Клео даже раскаялись! Зак пошел за лестницей, чтобы освободить меня. А ты!.. Ты…

– Этель, – он положил ладони на ее мокрые от слез щеки и заставил заглянуть себе в глаза. – Не обманывайся. Я видел их Изнанки, и они омерзительны.

– Это не оправдание, Ви…

– Они бы все равно умерли, – эти жестокие слова он произнес слишком мягко, и звучало это настолько неправильно, неестественно, что Этель оцепенела.

Она ждала, что он пояснит, но Ви, казалось, вообще забыл, что они о чем-то говорили. Он заметил раны на запястьях Этель, оставленные сигаретами и веревками, и принялся нежно дуть на алеющие на коже следы мучений.

Это настолько поразило Этель, что какое-то время она молча наблюдала за Ви. И лишь когда его теплые губы коснулись чуткой кожи на внутренней стороне запястья, Этель опомнилась.

– Почему ты так говоришь? С чего взял, что они бы погибли?

Этель грубо выдернула руку и резко встала. Движение отозвалось болью во всем теле и головокружением, от которого перед глазами поплыла темная дымка. Но даже тогда Этель не позволила Ви снова приблизиться. Она выставила перед собой руку и строго попросила, почти приказывая:

– Скажи мне. Иначе я больше никогда с тобой не заговорю.

Угроза попала прямо в цель. Лицо Ви вытянулось, брови изумленно взметнулись ко лбу.

– Я обещал тебе новый мир, Этель, и я сдержу свое слово. Когда эта реальность сольется с Изнанкой, мир откроет свое истинное лицо. Гнилые души не выживут, они сожрут сами себя.

– Гнилые души… И кто же присваивает это звание?

– Каждый сам себе судья, Этель.

– Тогда твой план – отстой. В мире полно безумцев, которые считают, что творят не зло, а справедливость.

Сказав это, Этель пронзила Ви прямым жестким взглядом. Но обретший плоть призрак упрека не понял.

– Я что-нибудь придумаю. Главное – сделать первый шаг.

– Я не позволю, – упрямо выпрямилась Этель, а Ви вдруг рассмеялся.

Его смех разливался в ночи звоном монет, брошенных под ноги бедняка. Было в этом звуке что-то неприятное, от чего хотелось отвернуться, закрыться и больше никогда не вспоминать.

– Второй раз за ночь слышу эти слова, – поделился причиной своего веселья Ви. – И второй раз за ночь они сказаны впустую.

– Второй?

– Твой друг, Каспер, упрямился. Говорил, что ни за что не позволит мне встретиться с тобой.

– Ты убил его? – ужаснулась Этель, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.

У Этель будто выдернули опору из-под ног. Ей показалось, что еще немного, и она вновь рухнет в яму.

– Нет, – Ви отмахнулся, а Этель облегченно схватилась за грудь. – Мы даже подружились с Каспером… Иначе бы он никогда не попросил меня спасти тебя.

Этель с горечью перевела взгляд на мертвые тела, хладеющие посреди унылого пейзажа: бесконечные покосившиеся кресты кружили вокруг Клео, Хильды и Зака. Догадывался ли Каспер, что, посылая на помощь Этель Ви, он подписал своим бывшим друзьям смертный приговор?

Этель уже хотела отвести глаза от безрадостного зрелища, как вдруг заметила слабо выделяющийся в темноте разлом. Он повис в воздухе лоскутом темного бархата и отличался от обсидианового мрака лишь едва уловимым блеском.

Шанс, который нельзя упускать.

– Это ничего не меняет, Ви, – отвлекая его словами, Этель за спиной стянула с пальца кольцо. – Я не позволю тебе уничтожить мой мир.

– Мы не уничтожим его, мое солнце. А сделаем лучше, – Ви двинулся навстречу Этель и раскинул руки для объятий. – Ты мне веришь?

Она порхнула под его руками и на ослабевших ногах ринулась туда, где в воздухе призрачной тенью висел разлом – к поляне, между двумя крестами, что выделялись среди прочих своей высотой. Они тянулись к небу, а Этель – к ним. Но как каменные раскинутые руки не коснутся небосклона, так и Этель не сможет исполнить задуманное.

– Ну? – Ви поймал ее за плечи и дернул к себе. Кольцо упало прямо к его ногам, и Этель едва не завыла в голос.