Театр мистерий в Греции. Трагедия

Прометей рассказывает Океану, пришедшему утешить его, о своих многочисленных бедах. Далее следует перечисление всех жертв Зевсова гнева; об этом повествовании высказали свое мнение такие специалисты, как Визелер, Буассонад, Герман, Хеймсот, Б. Фофс и Хартунг, каждый из которых предложил свою трактовку, особенно того места, где Прометей говорит об «арабах». Есть нечто примечательное в упоминании о металлах, которые Прометей сделал доступными людям. Подобно Платону, он перечисляет их в таком порядке: железо, медь, серебро и золото.

В трагедии Прометей показан гигантом и в физическом, и в моральном смысле, главным благодетелем человечества, самим воплощением свободы, которая наделяет отвагой и сознанием.

Эсхил делает Прометея хранителем «великой тайны», которую, по его словам, ему доверила Фемида («Фемида» этимологически означает «вечный закон»). Тайна эта скрыта за вуалью: если Зевс вступит в брак с Фетидой, он будет свергнут с престола, поскольку Судьбой предначертано, что сын Фетиды будет сильнее и могущественнее своего отца.

На сцене появляется Ио, двурогая богиня, которая жалуется на беспощадного слепня, который по приказу Геры постоянно жалит ее. Она называет себя девой-скиталицей и просит Прометея сказать ей, когда прекратятся ее мучения. Но тот отвечает, что лучше ей этого не знать. В следующем диалоге с Ио он скажет, что Кавказ – самая высокая гора и что с нее стекает река (отсюда нам должно стать понятно, что Прометей прикован не там).

«Прометей прикованный» – часть трилогии, и, к сожалению, это единственная часть, которая сохранилась достаточно полно. Волею судеб до нас дошла, возможно, самая эзотерическая трагедия Эсхила, поскольку в диалоге с Ио покров над тайной Элевсинских мистерий недостаточно плотен.

Вторая часть трилогии называется «Прометей освобожденный», а третья «Прометей – носитель Огня». Некоторые авторы полагают, что последняя часть, утерянная еще в Средневековье, на самом деле была началом трилогии.

По нашему мнению, «Прометей – носитель Огня» действительно последняя часть, которая рассказывает о человеке уже освобожденном и поэтому ставшем законным носителем Священного Огня.

«Аргивяне» – так называлась сатировская драма, которая завершала трилогию и была четвертым элементом, как бы снимавшим напряжение. Как и все трагедии, она заканчивалась празднеством, в данном случае в честь Прометея.

Анализ трагедии позволяет нам оценить важность Кратосаи Бии(Силы и Насилия), которые приволокли титана к скале. Некоторые комментаторы предпочитают помещать эту скалу между русскими степями и Понтом Эвксинским (Черным морем). Но мы уже говорили, что из-за многочисленных переводов и пробелов в тексте ни один комментарий не может претендовать на точность.

Гефест – кузнец-маг, который по приказу Зевса заковал Прометея в волшебные цепи. И хотя он сочувствует титану, но исполняет приказ, приковывая его к необычной скале, которая, судя по тому, что о ней говорится, нависает над пропастью, разверзнутой бурями (снова образ Тартара).

Некоторые полагают, что та фигура, которую зрители видели на имитируемой скале во время представления, была не человеком, а лишь огромной деревянной куклой, которая с помощью «спецэффектов» могла совершать несколько движений и, как казалось, разговаривала. Декорации, видимо, были впечатляющими, поскольку скала была огромной высоты, бездонную пропасть покрывали туман и облака, а со всех сторон доносились пугающие звуки. Использование того, что мы называем mekanai, «механика», было неизбежно, поскольку весь хор нимф Океанид появлялся на сцене в колеснице, спускавшейся с неба, а крылья колесницы производили при этом громкий шум. Этот хор Океанид, родственниц Прометея, – самое совершенное, что было в греческой трагедии, поскольку в нем удалось с большой искренностью выразить simpateia, что этимологически означает «совместное страдание» (сострадание).

Прометей и нимфы Океаниды

(из книги: J. Flaxman, T. Piroli, F. Howard, Compositions fr om the Tragedies of Aeschylus,1831)

После того как Океаниды выходят из огромной колесницы, с небес спускается крылатый грифон или дракон, верхом на котором сидит бог Океан, отец кротких Океанид. Он советует Прометею последовать его собственному примеру и просто принять наказание Зевса. Персонажи как бы противопоставляются друг другу.

Мюррей разумно замечает, что раз Океан не видит своих дочерей, находящихся на земле, это может означать, что грифон с помощью какого-то подъемного устройства продолжал оставаться на некоторой высоте, возможно там же, где находился прикованный Прометей. Когда Океан удаляется, хор исполняет первый стасим, и между ним и вторым актом следует длительное молчание Прометея, который затем извиняется за свое кажущееся высокомерие. Mekanai, механика, вероятно, в этот момент переносила весь хор в какое-то новое место, ближе к Прометею.

Ио и нимфы Океаниды