Театр мыльных пузырей

Сейчас парень стоял на крыше мотеля, чувствуя, как прохладный утренний ветерок играет прядями светлых волос, порой набрасывая их на лицо.

– Я больше не могу говорить, что со мной всё хорошо, – прошептал юноша трясущимся голосом, но очередной порыв ветра снёс его слова в сторону. – Я больше не могу притворяться. Я безнадёжен. Я ведь не смогу стать лучше, верно?

Кейн хрипло засмеялся, запрокинув голову к голубому небу с лёгкими сполохами белых облаков. В глазах, где сиял безумный блеск, застыли слёзы, никак не желающие побежать по бледным щекам.

Юноша, всегда остававшийся сильным, по мнению других, ведущий в бой, подкидывающий идеи и стоящий на поле боя до самого конца, медленно разрушался от бесконечных диалогов с самим собой.

– Мне кажется, реальность ломает меня. Я, наверное, просто схожу с ума, – с надеждой в голосе прошептал он только взошедшему солнцу. – Надеюсь, я просто схожу с ума. Знаешь, я всегда был уверен, что меня никто не сможет полюбить. Они ведь бросили меня, как только я родился. Может, Бог не признаёт нежеланных детей? Может, Бог отказывается от таких, даруя им лишь страдания, посылая десятки испытаний, желая поскорее свести их с земли? Может, такие, как я, – всего лишь яд, парализующий остальных? Как мне перестать думать, что я всего лишь занимаю место?! Как?!

Дверь, ведущая на крышу, резко распахнулась.

– Кейн, – дрожащим голосом позвала Руби, медленно приближаясь к другу, стоящему у самого края парапета. – Пожалуйста, давай поговорим.

Глава 15

– Поговорим… – безумно засмеялся парень, поворачиваясь в сторону девушки.

– Кейн, я прошу тебя, не совершай необдуманных поступков.

– Ты правда не понимаешь, Барлоу? Всё было решено уже давно. Всё было решено, когда умер Дэнни, когда сломалась девушка, успевшая стать мне сестрой, когда та, в кого я влюбился, оказалась у самого края пропасти. – По щеке Барнса скатилась слеза. – Я не хочу жить дальше с осознанием того, что когда-нибудь все, кого я знал, превратятся лишь в кучку костей и праха. Я не хочу смотреть на ваши трупы и вспоминать. Не хочу сидеть с бутылкой виски в пыльном фургоне, пролистывая фото, сделанные Максом, где мы улыбаемся, понимая, что ничего этого больше не будет, понимая, что семья развалилась на куски, погибла! Ты ведь умрёшь. А мы будем смотреть. Потом вспоминать. Со временем забудем, изменившись, повзрослев. А я не хочу. Не хочу меняться и забывать. Когда вырастаешь, многие вещи становятся менее значимыми. Я не хочу, чтобы ты или Дэнни стали менее значимыми, Руби Барлоу. Я безнадёжное существо, которое копит эмоции в себе, скрывает их, со временем становясь либо жестоким, либо совершенно никчёмным. Я больше не хочу. Я не хочу больше, слышишь? Я не хочу видеть, как ссорятся Арья с Лео, как ты исчезаешь, превращаясь лишь в навязчивую фантазию, как ты смотришь в пустоту стеклянным взглядом, потому что больше не умеешь дышать, потому что тебя забрали. Я не хочу, Руби Барлоу. Я лучше умру сейчас с хорошими воспоминаниями о семье, чем переживу еще одну смерть, которая в будущем станет не такой уж и значимой.

– Кейн, – шептала девушка, заливаясь слезами и протягивая ему руку, подзывая к себе, – пожалуйста, пойдём домой.

– Прости, – тихо ответил парень, качая головой, – я не могу.

– Ты обещал мне, – сказала Руби, напоминая парню о его словах. – Ты обещал мне, что не уйдёшь. Ты клялся, что не бросишь меня, Кейн! Ты же поклялся!

Она сорвалась на крик, беспомощно топая ногами, но боясь подойти ближе.

– Барлоу…

– Ты мне клялся! Ты клялся!

– Я плохой человек, Руби! – в изнеможении воскликнул юноша. – Я никчемный, совершенно бесполезный человек! Не хочу взрослеть и осознавать, что уже никогда не буду тем мечтающим изменить мир подростком. Все мои мысли займут навязчивые голоса в голове, кричащие о кредитах, ипотеках, учебе и нормальной жизни, как у всех. Я не хочу становиться таким, как сотни этих людей, бегущих по городу внизу, спешащих на работу в пыльный офис. Я не хочу переставать думать о том, что еще можно сделать нечто особенное, можно прожить интересную жизнь, наслаждаясь каждым моментом. Я не хочу переставать грустить, потому что мне нравится это состояние! Мне нравится, чёрт возьми! Только оно делает меня настоящим! Благодаря боли я еще дышу. И благодаря ей же перестану. Я не хочу вырастать, Барлоу. Я не хочу меняться и не хочу нормальной жизни. Я не хочу отпускать вас, опускать глаза и прощаться еще хоть с кем-то. Не хочу сидеть в старости в кресле перед камином, вспоминая ваши глаза, улыбки, наше безумное путешествие неизвестно куда, лишь бы подальше от обыденности. Я не хочу, Барлоу. Я шагну с крыши, запомнив озорной блеск в глазах, прикосновения и звонкий смех.

– Я умоляю тебя… – прошептала брюнетка, упав на колени. – Я умоляю, Кейн…

– Я могу умереть через секунду. Всё на этом свете столь хрупкое, разве ты не понимаешь? – пробормотал парень, поднимая глаза к небу. – Всё такое хрупкое… Мы же были особенными, Барлоу. Мы были особенными.