Театр начинается с выстрела

И тут я застыла, потому что мне в голову пришла совершенно сумасшедшая мысль. Сначала я от нее отмахнулась, но потом решила, что в ней все-таки что-то есть. Забыв о кофе, я села за стол и принялась вертеть ее, как кубик Рубика. И чем дольше я ее обдумывала, тем больше убеждалась, что истина где-то рядом. А потом я вспомнила одну впроброс сказанную фразу и поняла, что в этом направлении надо копать и копать. И тут я застопорилась. Если окажется, что я права, это точно никому не принесет счастья. А если я не права, то очень сильно осложню жизнь ни в чем не повинных людей, потому что «Гардиан» вцепится в них, как черт в грешную душу. А кто дал мне право вмешиваться в жизнь людей, которые никому, в том числе и мне, ничего плохого не сделали? Никто! И «Гардиан» мне не указ! Я с ним ни контракт, ни договор не подписывала, так что пусть идут они лесом. Я все выясню сама, без них. Значит, полная автономка! Ваши действия, госпожа Охотникова?

Очнувшись и налив себе остывший кофе, я принялась рассуждать. Дверь в квартиру под наблюдением, на машине Ермаковой «маячок», домашний телефон прослушивается, оба мои смартфона — и «родной», и тот, что дали для работы, — наверняка тоже, даже в выключенном состоянии, в Интернет выходить нельзя. К тому же я попала в цейтнот, потому что все нужно сделать до вечера, пока меня не хватились. Что мне оставалось? Вспомнить молодость, когда мы тренировались, как уходить от слежки, потому что подготовка диверсантов включает в себя как ее основы, так и умение оторваться от нее, и надеяться на то, что Москву не перестроили настолько кардинально, чтобы я могла в ней заблудиться. И тут меня пронзила страшная мысль: я ведь ночевала у Крона, а он так боится потерять свою работу, что вполне мог прицепить мне «жучок», если ему приказали. Я ненавидела себя за эту мысль, но избавиться от нее не могла. «Так, — думала я. — Что на мне было надето? Жилет, джинсы, кроссовки. Что у меня было с собой? Сумка! Если «жучок» есть, то только в ней, потому что одежду можно поменять, а раз я столько дней хожу с одной и той же сумкой, значит, она у меня одна. Но времени на то, чтобы искать на ней «жучок», у меня нет. Вывод: надеваю туфли на танкетке и полуспортивный костюм с массой накладных и внутренних карманов везде, где только возможно.

Переодевшись, я посмотрела на себя в зеркало — вроде нормально. Но тут мой взгляд остановился на зажиме для волос, и я решила не рисковать, достала из косметички шпильки и собрала волосы в узел на затылке. Как говорится, береженого и бог бережет, а сейчас любая моя небрежность могла выйти боком другим людям. Потом я вывалила из сумки на постель ее содержимое и стала тщательно отбирать только самое необходимое, одновременно раскладывая это по карманам. С подозрением посмотрев на удостоверение сотрудника «Гардиан», я решила его не брать — кто их знает, этих умельцев?

В комнате Анны я взяла с полки номер журнала «Театральная жизнь» и выписала на листок бумаги адрес и телефон редакции, потом переписала на него же со своего смартфона номера нужных телефонов и положила его в нагрудный карман — ничего, многоразовую таксофонную карту попозже куплю. Я проверила, все ли взяла, и, убедившись, что ничего не забыла, приступила к последнему действию: мне нужно было посвятить тех, кто меня слушал, в свои планы. И я решила позвонить Пантелеичу — быть не может, чтобы у него новостей не было.