Театр незабываемой застойной поры

Все это ему в конце-концов надоело. Мотаться на край города в забитом людьми автобусе, шагать с гастрономовским тортиком в руках через загаженный куриным пометом двор под любопытными взглядами соседей, пить чай в заставленной рухлядью комнатенке с тикающими ходиками на стене, слушать бесконечные воспоминания генеральши, разглядывать в пухлом альбоме выцветшие семейные фотографии, ублажать на застланном лоскутным одеялом сундуке любовницу в отсутствии убежавшей, якобы, по неотложным делам мамаши. Новизна чувств прошла, постель больше не заслоняла женщину, с которой ему было откровенно скучно.

«Не поеду», – решил однажды. Лежал в папиросном дыму у себя в комнате, листал свежие конспекты по выбранной с научным руководителем теме будущей диссертации: «К вопросу зарождения русского драматического театра в Казани».

Материал был богатейший, впору докторскую писать. Завоеванная некогда Иваном Грозным столица татарских ханов была одним из театральных центров России: первый публичный театр для горожан в Казани открыл свои двери в 1791 году. Спектакли проходили в арендованном для этой цели помещении на Воскресенской улице. До той поры, пока помещик-театрал Есипов не построил в городе деревянные театральные хоромы, где играли его крепостные крестьяне и приглашенные бродячие актеры вольных трупп руководимые знаменитым в ту пору драматургом и актером П. Плавильщиковым. К середине девятнадцатого века казанский губернский театр был сравним по уровню с лучшими петербургскими и московскими, здесь ставились самые модные тогда пьесы, в частности «Ревизор», в котором играл городничего великий Михаил Щепкин, приезжали на гастроли П. Мочалов, В. Живокини, А. Мартынов (последний в роли Хлестакова восхитил неистово хлопавшего ему с галерки студента местного университета Левушку Толстого). В библиотечном хранилище редких рукописей он обнаружил и переписал в тетрадь интереснейшие сведения о театральной истории города. Как строилось каменное здание городского театра, ставшего за короткое время одним из лучших в империи по оснащенности. Об антрепризе режиссера-педагога П. Медведева, воспитавшего на казанской сцене легендарную Полину Стрепетову, давшего путевку в жизнь Марии Савиной, Владимиру Давыдову, Александру Ленскому, Константину Варламову, сформировавшему самостоятельную оперную труппу, которая положила начало Казанскому театру оперы и балета. Нашел отличный эпиграф к диссертации в одной из статей Белинского: «Зачем мы ходим в театр, зачем мы так любим театр? Затем, что он освежает нашу душу, завядшую и заплесневелую от сухой и скучной прозы жизни, мощными и разнообразными впечатлениями, затем что он волнует нашу застоявшуюся кровь неземными муками, неземными радостями и открывает нам новый, преображенный и дивный мир страстей и жизни!»

«До чего точно сказано! – закуривал в волнении очередную папиросу. – Не прибавить, не убавить. Вот в таком стиле и писать. Без нудятины»…

Скрипнула за спиной дверь, он обернулся.

Вахтерша.

– К телефону, – произнесла зевая. – Какая-то женщина…

Звонила Юлия.

«Леша, что с тобой? Почему ты не приехал?»

– Заболел, температура… – он покосился на вахтершу, та демонстративно копалась в ящике стола.

«Температура? – у нее был встревоженный голос. – Давай я приеду, привезу тебе что-нибудь… У тебя был врач? Нужны какие-то лекарства? Я съезжу в аптеку, привезу»…

– Не надо приезжать! – бросил он в раздражении. – Мне надо побыть одному. Ясно? Одному! У меня серьезная работа!

«Но ты же говоришь, что болен… Хорошо, давай я приеду завтра, после работы. Извини, я звоню из будки, здесь очередь».

– Я же сказал: не надо приезжать! – он уже кричал. – Не надо вообще! Никогда!

В трубке щелкнуло: на том конце провода повесили трубку.

В середине следующего дня, он только что вернулся из библиотеки, в общежитие примчалась генеральша. Сбившаяся косынка, задыхается от волнения.

– Что у вас произошло, Алексей! Она сказала, что не хочет жить! Убежала в парк. Пожалуйста, поедемте! У меня сердце не на месте!

Удалось, к счастью, поймать на улице такси, до лесопарковой зоны добрались за какие-нибудь полчаса.

Был воскресный день, на берегу речной заводи, на парковой аллее с павильоном газированных вод и лотками мороженщиц толпы отдыхающих, несутся с летней эстрадки звуки вальса.

Они обошли несколько раз территорию парка, спустились к песчаному пляжу. Лежаки там и тут, раздевалки, толпы купальщиков. Что делать, куда идти дальше?

– Господи, лишь бы с ней ничего не случилось! – твердила генеральша. – Я этого не переживу!

Он представил неожиданно: с пляжа несут на руках несут мокрую, в водорослях Юлию. Вокруг зеваки, слышатся милицейские свистки. Чертово воображение…

В этот миг он ее увидел. За дальними кустами. Сидела, пригнувшись, на корточках у декоративной вазы с полузасохшим фикусом, смотрела в их сторону.

Отлегло от души: жива! И разом мысль: «Розыгрыш! Дешевый спектакль! Решили попугать»…

– Алексей, куда вы! – кричала ему в спину генеральша.

Он бежал не оборачиваясь к автобусной остановке.