Театр одного зрителя

— Я это хорошо помню, когда по базарам, гостиницам и кинотеатрам ловили бездельников, — добавил седой мужчина. — Дисциплина резко поднялась, а как кого поймают — прямо праздник какой-то был на душе.

— Ничего удивительного, — продолжил доктор. — Народ внешне не демонстрировал, а внутренне ликовал, радовался восстановлению обратной связи, возврату справедливости. Правда, потом демократы обозвали это воодушевление парадоксами и к рабской психологии приписали, призывая по капле выдавливать из себя раба. Кстати сказать, раба из себя надо выдавливать, пока тирания жива. Ведь психика человека инертна, а без осознания свободы ей трудно сразу же перестроиться и принять новую модель жизнеустройства. Без осознания свободы раб о ней не думает. Ему просто хочется походить на своего хозяина и иметь своих рабов, тайно мечтая, как он сам будет повелевать и угнетать. В противном случае, вместе с дарованной свободой молчаливость и покорность раба в мгновение ока трансформируется в крикливость и разнузданность. Без осознания свободы бывший раб ещё острее испытывает потребность в своих собственных рабах…

Председатель усмехнулся, кивая головой, а доктор продолжил:

— Ведь как легко хунта могла бы на корню «купить» весь народ. Заявили бы во всеуслышание, что партия до сих пор вводила народ в заблуждение, а вот она, хунта, восстановит тружеников в законных конституционных правах хозяев. Призвала бы народ самоуправлением и работой заниматься, а партийным органам только направление движения указывать и контроль осуществлять через свои первичные организации… Представляете, какой был бы взрывной эффект?.. Согласны, что этот план вполне разумный, и никакой демократ со своим плакатом о свободе не смог бы помешать его реализации?

— Пожалуй, вы правы, — нехотя согласился председатель

— Теперь понимаете, что даже хунта могла бы быть благом, если бы руководствовалась природными принципами и здравым смыслом, а не своими амбициями на господство? — вопросом завершил свою мысль доктор.

— Всё-таки осталась одна заковырка в этом деле, — заметил седой мужчина. — Ведь в руководящий состав всегда мог прорваться тот, у кого собутыльников побольше.

— Совершенно верно, — сказал доктор. — Я забыл оговорить, что труженики должны были обладать правом избрания только своих непосредственных начальников, а не тех, кого они раз в году на трибуне видели. Естественно, начальники нижнего звена уже должны были обладать правом избрания руководства более высокого звена, то есть типовая ячейка дублировалась бы на всех уровнях. Даже если и были бы огрехи с выбором, то это прямо ударяло бы по карману, и исправление ошибки следовало бы незамедлительно. Каждый сразу же почувствовал бы ответственность за свой выбор, и принцип прямой — обратной связи заработал бы на славу.

— Кажется, нам всем крупно повезло, — рассмеялся драчун. — Была бы хунта знакома с доктором, и не видать нам этих кресел, как своих собственных ушей.

-190-

— Так значит, не брешешь, что сестра родная, и законник вам кровным родственником доводится? — вновь спросил следователь, поднимаясь со стула.

Парень удивлённо пожал плечами, и следователь, облегчённо вздохнув, направился к двери.

— Я скоро, — добавил он и вышел из комнаты.

-191-

— Доктор! — воскликнул седой мужчина. — Кажется, я сообразил, почему возникли эти Советы трудовых коллективов, — и восторженно продолжил:

— Ведь что имело место? Директор — это президент. Главный инженер с начальниками отделов — исполнительная власть. В судебной власти — вообще перебор получился: и товарищеский суд, и суд чести, и прокуроры, и адвокаты в лице общественных организаций. Вот только место законодательной власти оставалось пустым. Фактически СТК должны были взять на себя функцию законотворчества на местах.

— Вы правильно уловили суть принципа типовой ячейки, — сказал доктор, одобрительно кивая головой. — Если копнуть глубже, то нетрудно убедиться, что и в семье, как типовой ячейке общества, повторяется государственная структура.

— А я по наивности думал, что семья нужна, чтобы мужика за яйца держать, — вмешался драчун и вызвал кратковременный смех.

— Что-то я не пойму, — удивлённо произнёс стрелок. — Каким законотворчеством СТК могло заниматься на местах?

— Как каким? — удивился седой мужчина. — От имени коллектива СТК подписывал договор с руководителем предприятия, и там конкретно обговаривались все условия, права и обязанности. То есть в договоре давались все внутренние законы предприятия.

— Но раз уж СТК был благом, то почему всё это произошло так стремительно и так же быстро распалось? — недовольным голосом спросил председатель, и доктор стал спокойно объяснять: