Театр смерти

– Ты на удивление наблюдательна. Познакомься: Элиан Прин. Ее дело ведет детектив Гаррис. Уличная шлюха. Умерла чуть раньше твоего клиента. Ее нашли на автостоянке аэропорта Ла-Гардиа, в «Лексусе-49».

– Не поладила с сутенером?

– Да нет, явных следов насилия на теле не обнаружено, сексуальных контактов перед смертью не имела. – Моррис вынул из брюшной полости трупа печень, взвесил на руке и положил на стальной поднос.

Ева наклонилась и внимательно пригляделась к руке покойницы.

– У нее кожа имеет голубоватый оттенок, – заметила она. – Особенно под ногтями. Похоже, наркотики. Скорее всего, «экзотика» или «попрыгун».

– Очень хорошо, молодец! Когда у тебя появится желание заменить меня возле этого разделочного стола, только дай знать. То-то повеселишься! Скоро День святого Патрика – вот и отпразднуем его в холодильной камере.

Глаза Морриса смеялись.

– Извини, боюсь, как раз в этот день я буду очень занята – буду праздновать с моим ирландцем. Ну а где же мой-то покойник? Мне срочно нужен отчет о том, были ли обнаружены в его организме какие-то посторонние вещества.

Моррис ответил не сразу. Его руки проворно сновали в такт наступательной рок-мелодии, звучавшей из динамиков магнитофона.

– Я знал, что тебе, как всегда, будет невтерпеж, и отдал твоего парня молодому Файнштейну.

– Ты отдал моего покойника какому-то новичку?

– Мы все когда-то были новичками, Даллас. Кстати, о новичках: где твоя крепышка Пибоди?

– Работает. Слушай, Моррис, это очень важное дело. И очень срочное.

– Вы всегда так говорите.

– Я уверена, что это убийство, но обставлено все так, чтобы со стороны выглядело самоубийством. Мне нужно, чтобы над моим покойником поработал профессионал, Моррис!

– Других не держим, – невозмутимо откликнулся патологоанатом. – Расслабься, Даллас, иначе погибнешь от стрессов.

Он подошел к телефону, набрал номер и сказал кому-то несколько слов. Положив трубку, он повернулся к Еве:

– Файнштейн сейчас подойдет. А ты, Рочинский, отнеси внутренние органы молодой леди в лабораторию и приступай к своей кровавой работе.

– Послушай, Моррис, у меня два убийства и все основания предполагать, что они связаны друг с другом!

– Да-да, но это уже не моя, а твоя епархия. – Моррис стянул окровавленные резиновые перчатки, бросил их в мусорный бак, а затем вымыл руки, протер их дезинфицирующим раствором и подержал под ультрафиолетовой сушилкой. – Успокойся, Даллас, я присмотрю за тем, как работает паренек. Но пойми, я не могу не дать ему шанс испытать свои силы.

– Ладно, хорошо.

Моррис снял марлевую маску и очки, а затем избавился от халата, под которым оказались элегантная розовая рубашка и темно-синие брюки.

– Ишь как ты принарядился, – сухо произнесла Ева. – На очередную вечеринку собираешься?

– Я же тебе говорю, у нас тут что ни день, то вечеринка.

Ева подумала, что Моррис, возможно, специально выбирает одежду таких цветов, чтобы хоть таким образом дистанцироваться от этого мрачного места и своей жестокой работы. Тут за что угодно уцепишься. Какое же, наверное, это непосильное бремя: каждый день возиться в крови, в чужих внутренностях, видеть ошметки, в которые безжалостно превращают друг друга обезумевшие от злобы человеческие существа! Не будь какого-нибудь спасительного клапана, какой-нибудь палочки-выручалочки, тут и самому недолго лишиться рассудка.

«А я сама?» – неожиданно подумала она.

– Как дела у Рорка? – поинтересовался Моррис.

– Нормально. Хорошо.

Вот оно! Рорк и есть ее палочка-выручалочка. До его появления в жизни Евы существовала только работа. Ничего, кроме работы. И, не появись Рорк, довольно скоро настал бы день, когда и она дошла бы до края, за которым либо безумие, либо бездна.

Впрочем, к черту! Хватит об этом думать!

– А, вот и Файнштейн! Постарайся быть с ним поласковее, – прошептал Моррис.

– Я что, по-твоему, зверь лютый?

– Ты хуже, – с улыбкой ответил Моррис, дружески обняв Еву за плечи. – Герберт, лейтенант Даллас интересуется телом, которое я передал тебе в работу сегодня днем.

– Да, конечно. Лайнус Квим, белый мужчина пятидесяти шести лет, причина смерти – удушение.

Файнштейн, тощий молодой человек с мелово-белой кожей и светлыми глазами, говорил торопливо, сбиваясь на фальцет, и нервно перебирал пальцами карандаши, которые торчали в нагрудном кармане его халата.

«Он не просто новичок, – подумала Ева. – Он совсем зеленый новичок».

– Вы хотели бы осмотреть тело? – услужливо спросил Файнштейн.

– А по-вашему, я приперлась сюда, чтобы… – Длинные пальцы Морриса сжали ее плечо, и она изо всех сил стиснула зубы. – Гм… да, спасибо. Я хотела бы осмотреть тело и ознакомиться с вашим отчетом. Если вы не против.

– Тогда, прошу вас, следуйте за мной.

Файнштейн направился к двери, а Ева перевела ледяной взгляд на Морриса.

– Ему сколько годков – двенадцать?

– Двадцать шесть. Терпение, Даллас, терпение!

– Ненавижу это слово! От него все вокруг покрывается паутиной.

Однако она покорно последовала за Файнштейном, который, подойдя к высокому – до потолка – холодильнику с выдвижными ящиками, потянул один на себя. Из ящика вырвалось холодное облачко.