Театр тающих теней. Словами гения

Неразгаданного мною не так много. Тиензу и Роза услышали разговор Профессора Жозе с Каталиной по телефону — балконы у них смежные, но не поняли, у кого из говорящих новая информация об убийстве Эвы. Роза решила, что это Каталина вспомнила все, что детское подсознание загнало внутрь, — мертвую мать, отца с ножом, Розу, которая пришла сразу следом заметать следы — ПИДЕ поставило на зачистку, и разговоры Розы с Луишем над телом убитой Эвы. Это и определило судьбу несчастной сестры Лушки, которую задушили бархоткой — даже после воды и пыли следы ДНК Розы и Тиензу на бархотке остались, и португальские криминалисты сумели это быстро определить.

На Сагреш Профессор Жозе приехал чуть раньше Витора. Но в назначенной точке около церкви торговец сувенирами передал ему сообщение якобы от полковника Сантуша, что тот ждет его в «Голосе океана», и профессор отправился туда. На записях камер наблюдения возле церкви, которые Комиссариу демонстрирует на большом экране, временно свернув окошки с Профессором и Розой, отчетливо видно, как минут за пятнадцать до Профессора Жозе там появляется сгорбленная мужская фигура в темной ветровке, показывает торговцу сувенирами что-то на телефоне, скорее всего, фото профессора, и уходит в сторону «Голоса океана».

Позже, уже после того, как профессор отправляется к мысу, — как около церкви стоит, ждет, а потом уходит на стоянку полковник Сантуш, как мелькаю и удаляюсь по направлению к мысу я, эта сгорбленная фигура, возвращающая со стороны «Голоса океана» снова появляется в кадре. Случайно поднимает голову — не просчитал, что на мысе есть камеры, — и даже в сгущающейся темноте будет хорошо видно лицо. Лицо Луиша.

Луиш через торговца сувенирами передал профессору сообщение якобы от имени Витора, что место встречи изменилось, якобы по соображениям безопасности, и что будет ждать того в «Голосе океана». И там, спрятавшись в хитросплетениях лабиринта, ударил Профессора Жозе из-за угла.

Пока Комиссариу рассказывает это, лица Лушки и Эвы-младшей меняются. Лушка кипятится, возмущается, как можно так наговаривать на ее отца, почтенного пожилого человека, грозит жалобами высшему полицейскому начальству. Но с каждым фактом, приведенным Комиссариу, затихает. И полностью замолкает на фразе стража закона:

— Попыткой убийства профессора Жозе Кампуша Луиш Торреш намеревался скрыть найденное профессором подтверждение, что в апреле 1974 года в ночь Революции гвоздик свою жену Эву Торреш убил именно он.

— Вы списали все на революцию, тогда как ты убил ее из ревности? Чтобы она не ушла ко мне.

Голос полковника Сантуша-старшего заставляет молчавшего все это время Луиша вздрогнуть. И вздрогнуть еще раз заставляет голос Розы из телевизора, где снова выведены на экран картинки больничных палат:

— Он убил Эву, чтобы она не пришла к вам.

Все поворачиваются к экрану.

— Его завербовали зимой семьдесят четвертого. Следить за женой и ее связями. В день, когда Эва могла стать лицом и голосом революции, Луиш получил задание любым способом задержать ее дома. Он и задержал.

— Дедуля?!

Вопль вырывается из горла Эвы-младшей, до этого проторчавшей все собрание в своем телефоне.

Лушка сидит не шелохнувшись.

Сгорбленный Луиш молчит. Не отпирается, не подтверждает. Молчит. И только слезы, крупные слезы текут по впалым щекам.

— Не смешите, девочки! — кряхтит Роза. — Что он вам скажет, что убил свою жену и вашу маму, чтобы выполнить приказ?

— Я… нет… не приказ… Она сказала… уйдет… уедет…

Луиш поворачивается в сторону Витора.

— …с тобой! Я не мог… Не мог… чтобы моя жена выбрала тебя… с твоей проклятой революцией…

— Хватит заливать. — Металлические нотки появляются в голосе изображавшей до этого полную немочь Розы. — Приказ выполнил, жену нейтрализовал. ПИДЕ тебя в Канаду эвакуировало, я следом все зачистила, оставила зацепки, которые навели полицию на рэ-волюционеров.

Кивает куда-то вбок, наверное, в ту сторону, где у нее в палате на экране компьютера виден Витор. — После чего его и посадили, когда летом семьдесят пятого вся ваша хваленая революция обосралась и все вернулось на круги своя. И будто ничего и не было.

— Было.

Витор отвечает спокойно и уверенно.

— Было! И все было не зря. Все не напрасно.

— Но вы столько лет отсидели за причастность к убийству и за организацию госпереворота?! — вступает в разговор из окошка с видом другой палаты Профессор Жозе. Говорит он слабее, чем Роза, и выглядит хуже.

— Но реакция не бесконечна, — Витор говорит с каким-то особым, давно мною не виденным достоинством. — На новом витке истории я был освобожден, восстановлен в званиях, только не знал, кто убил Эву. Теперь знаю.

— Ты всегда говорил нам, что убийца мамы — капитан Сантуш.

Мария-Луиза произносит это еле слышно, одними губами. И смотрит на отца.

— Говорил, что революционеры убили маму, когда она отказалась выйти в эфир и читать их воззвание.