Театр тающих теней. Словами гения

Дочка выбежала из дома, едва он занял свой пост под рекламной тумбой, и села в свою машину. Со своими дочками — у него уже внучки, нужно узнать, как их зовут.

Монтейру ехал за Эвой, пристроившись в хвост ее «Бьюика», до самой Алфамы, где она вывела девочек из машины, завела в старый дом и через несколько минут вышла одна.

Включил зажигание, ехать следом, но дверь балкона на третьем этаже распахнулась, выбежала одна из девочек — его внучка — и вышла пожилая полная женщина.

— Ты забыла… Эва!

— Вечером заберу, мама!

Женщина на балконе. Каталина. Одна из двух Каталин, забеременевших в тот год. Та стенографистка, которую он бросил? Это она? Или…

И он вспомнил. В этот момент он вспомнил все.

И эту женщину на балконе — в то время такую тощую, не позаришься. И другой балкон, свесившись с которого ему вслед посылала проклятия другая Каталина. С исключительными прелестями пятого размера.

Эта Каталина, что стоит теперь на балконе, родила не от него.

Светло-салатный «Бьюик» газует и скрывается за поворотом. Надсадно гудит трамвай, призывая его съехать с трамвайных путей.

А ему кажется, что у него еще раз отняли дочь.

Заговор капитанов (продолжение)

Эва

Лиссабон. Март 1974 года

— Потому что ты дочь своего отца.

Ужас жаром обдает ее с ног до головы.

— Салазара?!!

— Нет, что ты! У диктатора по этой части были проблемы. Только это государственная тайна. Как и все в этой стране.

— Тогда кого?!

— В 1939 году в аппарат Салазара набрали новых стенографисток. Среди которых была твоя мать Каталина. Премьер любил появляться в опере с красивыми девушками. Отсюда и та хроника, на которой ты увидела мать. И щедрые подарки делать любил. Но то ли дальше дело у премьера не шло, и такие слухи ходили, то ли Мария Жезус никого к нему близко не подпускала, но девушки долго не задерживались. В тот год две девушки были уволены быстрее обычного. Одна из них забеременела вне брака, по ее словам, ее соблазнил молодой человек по имени Казимиру. И потом исчез.

— Исчез?

— Казимиру, как выяснилось намного позже, был уголовным преступником, нанятым на работу ПИДЕ и приставленным следить за девушками из окружения Салазара. Но помимо слежки он одну из девушек соблазнил, после чего был отстранен и отправлен со спецзаданием в Лондон. Каталина родила девочку, записанную на ее имя.

— Каталина?! Мама?!

— Мама. Только не твоя, а твоей костюмерши Розы Перейру.

— А мама?

— Каталина ди Силва в то же самое время вышла замуж за водителя Салазара Филиппе Паиса и вынуждена была уволиться со службы в аппарате — семейственность и беременность сотрудниц категорически запрещались. Да и вряд ли диктатору понравилось, что походы с ним в оперу предпочли браку с его водителем. Но вскоре раскрыли заговор, твой отец был его участником, внедренным в окружение премьера. За три месяца до твоего рождения твой отец был арестован и по приговору отправлен на десять лет в Таррафал.

— Таррафал?

— Концлагерь на островах Зеленого Мыса.

— Концлагерь?!

— А еще говоришь, знаешь, в какой стране живешь.

Витор смотрит прямо в глаза. Долго смотрит. Возразить ей нечего. Про концлагеря в ее стране она ничего не знает.

— Таррафал — тюрьма для особо опасных преступников, в основном политических. По сути, концлагерь, в котором мало кто выживал. Смертной казни при Салазаре якобы не было, но для его противников Таррафал означал практически смерть. Ужасный климат, стоячий карцер, стеной примыкающий к печи, заживо сжариться можно.

— Он… Отец… там умер?

— Выжил. Но ненадолго свое освобождение пережил. Вышел больной. Доживал при бродячем цирке, подрабатывая клоуном в шапито…

— Клоуном?!

Клоуном… Конечно же клоуном.

Пропахший потом костюм клоуна… Страшная улыбка, нарисованная на лице, чтобы спрятать шрамы от побоев. Опилки под ногами. И десятилетняя девочка в цирковой кибитке позади шапито: «Пойдем отсюда, мама! Пойдем. Мне страшно!»

И тот клоун был… ее отец.

Мыслить как кошка

Сценаристка

Португалия. Алгарве

— Не выжил ваш старичок.

— «Мистер Бин»… то есть сеньор Тиензу? Не спасли?

— Спасли, — отвечает полицейский комиссар. — Но, похоже, следом ему кто-то помог умереть.

— В смысле?

— Кто-то на несколько минут отключил аппаратуру, и привет, — разводит руками комиссар. И сетует: — А все так хорошо складывалось! Даже успел проверить, как сбежавший профессор связан с Тиензу, а вы все разрушили — профессора Кампуша с проломанной башкой привезли.

Как-то огорченно Комиссариу это произносит. Его можно понять — быстро раскрытое дело переходит в разряд висяков, или как у них это называется, а там, гляди, и к задушенной Марии-Луизе профессор Жозе окажется непричастен.

— Так что вы успели найти насчет связей Кампуша и Тиензу?

— Мать профессора Кампуша убили вместе с генералом Делгаду, э… Operacao Outono — операция «Осень»! Не знаете?!

Комиссариу изумлен не меньше консьержки Мануэлы, что это название мне ничего не говорит. Пора уже про эту их операцию «Осень» внимательнее почитать.