Театр теней

Не зная как дальше быть, я повисела рядом, разрываясь от желания стереть блестящие на длиннющих ресницах злые слёзы. Мой единственный друг, неисправимый оптимист, весельчак и балагур плакал как дитя, а я даже не имела возможности его обнять, не могла ни проститься, ни попросить прощения. Именно в тот момент на меня со всей тяжестью навалилось понимание, что привычный мир безнадёжно потерян. Растоптан. Разбит недрогнувшей рукой любимого человека. Убийцей, который как ни в чём не бывало, развлекался в соседней палатке со своей новой пассией.

"Умоляю, скажи, что это не она! Не наша маленькая, тихая Инга", всхлипывала мама, припав к отцовской груди, когда тот вернулся с процедуры опознания. Он промолчал. Молчал он и на похоронах, стоя над моим наглухо заколоченным гробом, и год спустя, устанавливая памятник из чёрного мрамора. Он вообще почти перестал говорить. И пса нашего, в котором когда-то души не чаял, пристроил к одному из коллег. Рекс жалобно скулил и хрипел, пытаясь сорваться с цепи, чтоб помчаться вслед за ним. Бедняга, он был слишком стар, чтоб пережить такой удар. Нового хозяина наш доберман так и не признал, от корма упрямо отказывался. Так и умер, не понимая, в чём провинился. Отца я не осуждала, сложно жить как прежде и изо дня в день смотреть в пасть своему псу, помня, что единственного ребёнка грызли ещё живым, практически вывернув наизнанку, а затем растаскали на несколько метров по дну каменистого оврага.

Вот почему вместе с телом не умирает способность чувствовать: сострадать, бояться, любить, ненавидеть? Я смотрела в родные лица, искрясь от бессилия их как-либо утешить, пусть и солгав, что теперь всё в порядке. Не описать того чувства, когда годами находишься рядом с семьей, которая тебя не видит, и дрожишь от переполняющих эмоций не в силах что-либо с этим поделать. Уже много позже, я узнала – подобные мне души невинно убиенных скитаются по свету до самой смерти своего убийцы. Сколько ж ещё лет мне предстоит наблюдать со стороны, как он наслаждается жизнью?

А наслаждался он на всю катушку. Даже в настоящий момент.

Они скрывались от дождя под козырьком автобусной остановки. Мокрые, но безрассудно счастливые, какими могут быть лишь влюблённые на первых порах своих отношений.

– Ты озябла. Поедем ко мне? Я умею готовить отличный глинтвейн.

О, перешёл в наступление, голубчик. Сейчас про контрацептивы вспомнит. И точно, поглаживая плечи очередной своей девушки на пару ночей, свободной рукой незаметно проверил наличие презервативов в заднем кармане джинсов.

– Придётся поверить на слово, – огорчённо отозвалась его спутница. – Я ведь не одна живу, а с родителями. Если через полчаса не буду дома, отец с меня три шкуры спустит. Нас с сестрой воспитывали в строгости. Не дай Бог, прихожане чего плохого подумают! Как будто тем не всё равно. Так что скромность в нашей семье важнее наших с ней желаний.

Её сестра неделю назад твердила примерно то же самое. К слову, её принципов хватило совсем не на долго, вплоть до второго свидания.

– Как жаль, – губы парня скользнули вдоль бледной девичьей шеи, умело распаляя юную кровь. – Значит, меня ждёт очередная бессонная ночь. Никогда не получалось уснуть в грозу.

– Только не говори, что такой большой мальчик боится обычного грома!

Девушка запрокинула голову, задорно засмеявшись, однако быстро смолкла, заметив его укоряющий взгляд, и искажённое лёгкой досадой лицо.

– Забудь. Зря я признался, даже родня не в курсе, а тебе вот захотелось довериться. Детка… Ты так не похожа на остальных, – "большой мальчик" смущённо уткнулся ей в волосы, выдерживая небольшую паузу. – Не заморачивайся, это всё не важно. Всего лишь ещё одна бессонная ночь, которую я посвящу мыслям о тебе. Я вызову нам такси, мне завтра к первой паре. И знай, это было чудесное свидание. Лучшее.

Отстранившись, он провёл ладонью по лбу, убирая лезущие в глаза мокрые пряди и стал копаться в своём смартфоне. Девица, неуверенно глянув на циферблат наручных часов, громко вдохнула и вдруг обняла его со спины.

– А знаешь, поехали! Один раз живём…

Была б возможность, я бы усмехнулась. Впрочем, этот прожженный плут осклабился за двоих. Лениво, самоуверенно, одними краями надменно изогнутых губ, а она и не заметила. Я тоже в своё время ничего не замечала. Хорош, подлец… Такому хочется верить, даже осознавая, что все его откровения шиты белыми нитками, потому что подсознательно уже на этом этапе начинаешь в него влюбляться, а любовь слепа. И жестока.

Ч-чёрт, в такие минуты грёзы о мести особенно яркие.