Театр. Том 1

Смущенно я вздыхаю.
Когда бы поняли друг друга мы вполне,
То это объяснять не нужно было б мне.
Боюсь, что для тебя уже не стану милым.
Мне страшно говорить, молчать же нету силы.

Эмилия.

Мне слушать нелегко.

Цинна.

Обоим трудно нам —
И гнев твой на себя я навлекаю сам.
Эмилия! Люблю тебя, клянусь богами,
Лишь ты одна зажгла во мне такое пламя,
А страсть, которою горю я все сильней,
Достойна и меня и гордости твоей.
Но если получу твою я руку скоро,
То тяжкой лишь ценой блаженства и позора, —
Ведь Август был так добр…

Эмилия.

Довольно! Ясно мне,
Что ты колеблешься, раскаялся вполне,
Тирана милости рассудок твой смутили,
И обещаний ты сдержать уже не в силе.
Твой ум доверчивый посмел вообразить,
Что Август и меня тебе бы мог вручить.
Ты хочешь, чтобы он владел моей судьбою?
Не думай взять меня подобною ценою!
Пусть землю под собой он может колебать,
Низвергнуть трон, свое правленье навязать,
Ссылать своих врагов, багрянить кровью воды,
Лик изменять земли, порабощать народы, —
Но над Эмилией нет власти у него.

Цинна.

Могу ль отречься я от долга своего?
Нет, верен я себе, чисты мои решенья,
Пойти я не хочу на клятвопреступленье.
Теперь покорен я во всем душе твоей.
Желания твои мне собственных важней.
Я мог бы не идти теперь на преступленье,
И ты лишилась бы желанного отмщенья.
Ведь Цезарь, становясь на отреченья путь,
Отвел бы сам клинок, разить готовый грудь.
Тогда б пришел конец решеньям благородным,
И мщение твое осталось бы бесплодным.
Я убедил его власть дальше сохранять,
Я увенчал его, чтобы тебе предать.

Эмилия.

Ужели хочешь ты, изменник, чтоб сама я
Твой отвела удар, тирану жизнь спасая,
Добычею была, наградою тому,
Кто власть врагу хотел оставить моему!

Цинна.

Зачем клянешь за то, что предан был тебе я?
Я власть тебе вручил над участью злодея.
Что мне все почести? Любовь — вот мой закон!
Хочу, чтоб он погиб иль был тобой спасен.
Но с первым признаком такого подчиненья,
Признательности мне простишь ты изъявленья —
Я недостойный гнев стремился победить,
Тобой плененному любовь тебе внушить.
Душа высокая коварной не бывает,
Неблагодарности, измены избегает,
Неправый путь клянет и счастья покупать
Не хочет, коль на нем есть низости печать.

Эмилия.

Но правы иногда намеренья такие.
Коварство — это путь к сверженью тирании.
Коль в пресеченье зла идем мы до конца,
То нам нужней всего коварные сердца.

Цинна.

Ты доблести полна и в увлеченье местью.

Эмилия.

По долгу римлянки считаю это честью.

Цинна.

Но истый римлянин…

Эмилия.

Осмелится убить
Тирана, что посмел его поработить.
Смирению раба он смерть предпочитает.

Цинна.