Театр. Том 2

Ужель все кончено и наши берега
Багрянит кровь того, чья жизнь столь дорога?

Ахорей.

Владычица! Я был в порту, как ты велела.
Измену видел я, я видел злое дело.
Я видел, как убит великий человек,
Чья гибель памятной останется навек,
И раз ты хочешь знать о доблестной кончине
Того, чья смерть на нас пятном легла отныне,
Внимай, и негодуй, и волю дай слезам.
Велел на якорь стать он трем своим судам
И, увидав в порту триремы^{23} на отчале,
Решил, что царь и двор, которые узнали,
Сколь переменчивой судьбой Помпей гоним,
Уже, как долг велит, спешат на встречу с ним.
Когда ж направился к нему лишь челн со свитой,
Он понял, что его заслуги позабыты,
И Птолемеево коварство разгадал,
И страху над собой власть на мгновенье дал,
Но тут же подавил в себе его сурово,
С усмешкой бросил взор на корабли царевы
И ограничился в опасности такой
Тем, что Корнелию так и не взял с собой,
Сказав ей: «Поглядим, с чем нам спешат навстречу,
Но головой за все лишь я один отвечу,
А ты, коль мне ее сегодня не снести,
Беги и за меня потом с лихвой отмсти.
Царь Юба даст тебе приют: он друг мой давный.
Там сыновья мои, там твой родитель славный,
Но если даже вдруг похитит их Плутон,
Надежды не теряй, покуда жив Катон».
Пока великий муж с женой прощался милой.
Был к судну подведен зловещий челн Ахиллой,
Септимий поднялся на палубу и вот
От имени царя такую речь ведет
На языке родном Помпея — по-латыни:
«Сесть в этот скромный челн тебе придется ныне,
Затем что под водой так много мелей здесь,
Что крупные суда к земле нельзя подвесть».
Не выдал, все поняв, герой ничем тревоги,
Простился с ближними, приказ им отдал строгий
Не провожать его и сел бесстрашно в челн,
Привычной доблести и перед смертью полн.
Все с тем же царственно невозмутимым ликом,
С каким короны встарь давал земным владыкам,
Глядел он на убийц, теснившихся кругом.
Был лишь отпущенник его Филипп при нем.
Рассказ Филиппа здесь и повторил точь-в-точь я,
Все ж остальное сам, увы, узрел воочью,
И даже в Цезаря, клянусь, печаль вселит
Столь горестный конец того, кто им разбит.

Клеопатра.

Вселить ее в меня не бойся: знать должна я,
Как умер тот, о ком заране я стенаю.

Ахорей.

С земли смотрели мы, как он в челне сидел,
Предвидя, что ему назначен за удел,
Коль скоро говорить — и то с ним избегают.
Но вот и суша. Встать Помпею помогают,
И тут к убийству знак, схватив кинжал стальной,
Ахилла подает у гостя за спиной,
И в грудь разят того, чье всюду славно имя,
Септимий негодяй с тремя людьми своими,
Такими ж римскими наймитами, как он,
И яростью их сам Ахилла поражен.

Клеопатра.