Театральная эпопея

–А вы не торопитесь с ответом,– попросил Сеновин.– Вы посетили театральный

храм! В этом храме творил сам Станиславский!– При этих словах он вытянулся,

словно говорил простой солдат о своем генерале, лицо его стало светлым и радостным.– Вот его портрет висит у меня на стене, видите? В этом храме ставят классиков:

Шекспира, Мольера, Шиллера, Гоголя, Островского, Чехова, сейчас мы пытаемся

ставить шедевры древнегреческих драматургов. Вы, наверно, слышали эти имена: Софокл, Эсхил, Эврипид, Аристофан?

–Слышали,– ответил я,– но…

–Послушайте меня спокойно хоть минуту!– перебил меня Сеновин.– Вы достаточно прочувствовали названные мною имена? Шекспир, Мольер, Островский!

Я не удержался от комментария:

–А если… если сейчас в ваш кабинет войдет сам Мольер, что вы ему скажете?

Подите вон, мэтр?

–Кто, кто войдет?

–Жан-Батист де Мольер!

–Гм, вы шутите, Сергей Константинович,– скептически произнес Сеновин.– Никогда

ко мне не войдет Мольер, он давно умер. И никогда мы не найдем ему замену.

Понимаете меня? Я не вижу сейчас хороших современных пьес.

–Или не хотите их видеть?– наконец, подал голос Незамыслов.

Сеновин по- театральному всплеснул руками:

–Ой, ну, что вы так плохо обо мне думаете? Уж не ожидал от вас, Николай Антонович.

–Знаете, я пока помалкивал,– как можно спокойнее произнес Незамыслов,– слушал вас обоих, теперь решил что-то сказать… Если вспомнить о том старом русском театре, который вы, Юрий Ксенофонтович, хвалите, то именно он отличался пьесами на актуальные, злободневные темы. Достаточно назвать «Свадьбу Кречинского» Сухово- Кобылина, «Ревизор» Гоголя, «Доходное место» Островского. Считаю трагедией нашего российского театра отсутствие на сцене современных пьес! Как театральный критик с большим опытом (сами это говорили мне не раз!), считаю, что отсутствуют у наших режиссеров современные способы языка и мышления. Наши театральные режиссеры демонстрируют лишь технику и весификаторство, ставя одну классику.

–Постойте!– недовольно воскликнул Сеновин.– Считаю, что наши современные драматурги, если таковые есть, в чем я сильно сомневаюсь, просто не знают сцены,

театра, чтобы писать пьесы.

–А у них есть опыт общения с режиссерами, опыт работы в театре?– горячо возразил я.

Сеновин на мой вопрос не ответил, чему я не удивился.

А Незамыслов продолжал:

–Давайте-ка подумаем, почему современные пьесы не доходят до сцены. Да, можно утверждать, как Юрий Ксенофонтович, что пьесы современных драматургов слабые,

им еще далеко до постановки… Допустим… Но есть ли диалог театральных режиссеров

с нашими современными драматургами? Нет его, к большому сожалению, нет… Вот

тут говорили о театральных конкурсах, мы знаем не понаслышке, что подобные

конкурсы проводятся лишь для имитации бурной деятельности.

–Ну, зачем вы так, Николай Антонович!– укоризненно воскликнул Сеновин.

–Наши театральные режиссеры,– продолжал Незамыслов,– стремятся не видеть современных пьес, а эти пьесы с большим трудом печатают в наших литературных журналах, которые еще печатают пьесы. Только в Интернете можно найти все современные пьесы наших драматургов, еще прочитать их можно, зайдя на сайты различных театральных конкурсов… Итак… Да, были неудачи некоторых режиссеров

на периферии, которые обратились к современным пьесам и поставили их на сцене.

И эти самые неудачи способны убедить зрителей в том, что современные наши драматурги плохо знают театр. Хотя я бы заметил здесь вот что: главный недостаток некоторых современных пьес – незнание своего потенциального зрителя. Современную

пьесу не ставят, как же можно тогда выявить ее недостатки, если таковые есть? Недостатки или достоинства пьесы могут быть видны только при постановке пьесы

на сцене! И в силу этого неожиданный для вас, Юрий Ксенофонтович, тезис: недостаток современной российской пьесы заключается в том, что ее не ставят на сцене! Нет прежнего сотрудничества, как в те старые годы жизни Чехова, Островского, режиссера

с драматургом. Налицо, как видим, кризис современного российского репертуарного театра! Скептики могут упрекнуть меня в плохом знании театральной специфики, упомянув об антрепризных летучих театрах, но я достаточно знаю об их деятельности

и могу уверить, что их постановки современных пьес единичны. Наш российский театр,

к сожалению, не желает отражать современную социальную жизнь, не ищет современного героя. Театр увлекается костюмами, музыкой, сиюминутой красотой показываемого действа, но как это самое действо отражает нашу жизнь?

–А зачем?– вставил свое слово Сеновин.

–Как зачем?

–Зачем отражать нашу современную жизнь? Чтобы показывать на сцене ваших

буржуа с сотовыми телефонами, с их проститутками?– повысил неожиданно голос Сеновин, краснея от волнения.– Бандитов показывать? Лекцию явились мне читать, да? Где положительный герой в современных пьесах? Чтобы я показывал на сцене всякие фуршеты и банкеты?

–Вовсе то необязательно,– возразил я.– Вы можете показать на сцене жизнь хорошего человека.

–Это какого же? Банкира или рэкетира?

–Показать на сцене жизнь врача, педагога, водителя, если та пошло.