Читаем Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930 полностью

Два года тому назад значительно поднялось теа-рабкоровское движение. Оно в большой мере поддерживалось театральными журналами, но из‐за целого ряда организационных неурядиц, неудачной перегруппировки театральной прессы и, самое главное, благодаря неправильному руководству прошлого Наркомпроса, – заметно пришло в упадок. Между прочим, все это способствовало тому, что театральное движение не оказало должного влияния на театр и драматургию. В частности, это объясняется еще тем, что вместо основной задачи – служить резервом для подготовки кадров профкритики и выявлять мнение рабочей массы, – руководство повело движение по другому пути, которое вылилось в подмену мнения и суждения широкого рабочего зрителя мнением и суждением самого рабкора. Кроме того, направлением рабкоровского внимания главным образом к самодеятельному театру и, наоборот, почти <полным> отгораживанием рабкора от <театра> профессионального.

В связи с возникновением и ростом пролетарской драматургии началась открытая борьба за гегемонию марксистской мысли в теа-критике – борьба, в последнее время нашедшая свое отражение, между прочим, и в Теасекции ГАХН.

Следует отметить, что во все периоды ни одна из центральных газет, в том числе и «Правда», не имела в своем театральном отделе выдержанной марксистской линии: за необходимостью все годы революции концентрировать внимание на политической борьбе и хозяйственном строительстве, исчезала возможность уделять должное внимание театральному участку фронта культурной революции. Место, отводившееся в газетах театру, всегда было так незначительно, что самые крупные театральные явления почти не находили должного освещения. Кроме того, в центральной печати и до сих пор крепко сидят на ответственных рецензиях правые немарксисты (как, например, П. Марков в «Правде» или отъявленный идеалист Н. Волков в «Известиях»). Положение вещей все время было таким, что теа-деятели, в том числе и драматурги, много больше получали по линии руководства и ориентировки от той же критики на диспутах, на заседаниях научно-художественных организаций и в худполитсоветах, нежели в прессе.

Положение теа-критики в общей печати и отсутствие серьезной специально-театральной прессы тормозило кристаллизацию марксистской критики и способствовало развитию и укреплению эклектических теорий, дезориентировавших теа-деятелей и в особенности драматургов, поскольку вопросы тематики все время доминировали. В этом отношении ярким примером тому служат журнал «Советский театр»[1485] и газета «Рабочий и искусство»[1486], являющиеся идеологически совершенно безличными и, кроме того, лишенными четкой целеустановки.

С другой стороны, те же причины не давали возможности критике заниматься обстоятельно формальным анализом драматургических произведений и спектаклей в целом. В числе обстоятельств, способствовавших резкому разрыву между тематикой и формальной стороной в театре, указанные моменты играли не последнюю роль.

4. Со стороны Наркомпроса и, в частности, Главискусства все годы революции не наблюдалось сколько-нибудь заметного руководства теа-критикой или хотя бы – участия в поднятии ее качества. Находившееся в ведении Главискусства монопольное театральное издательство «Теа-кино-печать»[1487] не сумело ни в своих изданиях, ни вокруг самого правления сгруппировать существующие кадры марксистской критики и что-либо сделать для создания новых. Недаром РКИ вынесло постановление о ликвидации данного издательства как совершенно не отвечающего и не оправдавшего своих задач.

Теа-подсекция секции литературы и искусства Комакадемии, вылившись в небольшой кружок со всеми отрицательными чертами кружковщины, так же нисколько не способствовала развитию и росту марксистской теа-критики. РАПП, так много сделавший в борьбе за гегемонию пролетарской литературы, совершенно не занимался вопросами и театра, и драматургии и, имея в своих рядах крупнейших пролетарских драматургов, лишь теперь, в самые последние дни, поставил на очередь вопрос о драматургии.

5. Исключительно плохо обстоит дело с клубной теа-критикой. Критики-профессионалы, за крайне редким исключением, игнорировали клубную сцену. Большая вина в этом отношении лежит на самих органах печати, со стороны которых имелась определенная недооценка данного участка.

6. Положение с теа-критикой на периферии еще хуже. Отсутствие мало-мальски квалифицированных критиков, слабая их политическая грамотность и полное невнимание к театральному отделу в провинциальной прессе ведут к тому, что на периферии влияние театральной критики носит почти сплошь отрицательный характер.

7. В отсутствие теа-критических кадров в провинции в большой мере повинна плохая постановка дела теа-образования. Отсутствие теа-вуза и плохая подготовка, получаемая молодежью в теа-техникуме, лишает провинцию даже средней квалификации рецензентов.


Наши предложения

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное