Театральные комедии. Том 2

ДАНИИЛ. …Барри, ограбившего банк?

ДЖУДИТ. Робера, который беспокоится о судьбе своего тестя.

ДАНИИЛ. Какого тестя?

ДЖУДИТ. Если Барри – муж моей мамы, а мама доводится Роберту тещей, то Барри, соответственно, ему тесть.

ДАНИИЛ. А тебе этот уголовник, стало быть, папочка? Слишком мрачное у вас родословное дерево. Но все равно я выведу Робера на чистую воду! (В гневе уходит.)

(Входит РОБЕР с фотографией в руках.)

РОБЕР. А где Даниил? Я хотел ему показать фотографию дядюшки.

ДЖУДИТ. Не надо ему фотографий. Он не верит, что дядюшка умер.

РОБЕР. Это почему не верит? Чем мы хуже других? У всех умирают, а у нас что – Кощей Бессмертный?

ДЖУДИТ. Да нет у тебя никакого дядюшки!

РОБЕР. Конечно нет, если умер.

ДЖУДИТ (издает подобие стона). У-у-у! Да если бы у тебя и был дядюшка, он давно бы все промотал. Все твои родственники пьяницы и транжиры.

РОБЕР. А твои, что? Магнаты? Вот как раз они-то и проматывают мое состояние.

ДЖУДИТ. Ты о ком?

РОБЕР. О твоей матушке и твоем новом папочке. Я думаю, мы напрасно доверили им наши деньги. Это все равно, что отдать их грабителю банка!

ДЖУДИТ. Значит, моя мама воровка?! Тогда заяви на нее в полицию.

РОБЕР. При чем здесь твоя мама? Я говорю о Барри. С ним надо быть осторожней. Все мы теперь зависим от него.

ДЖУДИТ. Он и правда грабитель.

РОБЕР. Кто?

ДЖУДИТ. Барри. Я сказала Даниилу, что он ограбил банк. И все деньги у нас появились от Барри.

РОБЕР. И он поверил?

ДЖУДИТ. Не знаю.

РОБЕР. А как же дядюшка?

ДЖУДИТ. А дядюшку ты придумал, чтобы оправдать Барри.

РОБЕР. И он поверил?

ДЖУДИТ. Не знаю. Пусть верит во что хочет! И вы делайте, что хотите! (Плачет.)

РОБЕР. Не плачь, не плачь, моя дорогая. Но все равно поговори с мамой, пусть они с Барри умерят свои аппетиты. А Даниила в существовании дядюшки мы убедим.

(Затемнение)

(Обстановка прежняя. По комнате, изучая ее, ходит ЭЖЕН. Входит ДАНИИЛ.)

ДАНИИЛ. Дядюшка Эжен, какими судьбами?!

ЭЖЕН. Даниил! Вот так встреча!

ДАНИИЛ. Как вы здесь оказались?

ЭЖЕН. Даниил, тихо! Это твои друзья?

ДАНИИЛ. Ну да, Робер и Джудит. Хорошие люди.

ЭЖЕН. И мне они сразу понравились – красивые и не жадные. Между нами, я здесь на работе.

ДАНИИЛ. Извините, но вы работаете в театре?

ЭЖЕН. Конечно. Но разве у актеров не может быть подработки?

ДАНИИЛ. Корпоративы?

ЭЖЕН. Вроде того. Вчера после представления подошел твой друг и предложил за часовую импровизацию, как за неделю работы в театре. Грех не согласиться.

ДАНИИЛ. И кого надо изобразить?

ЭЖЕН. Пустяшное дело, какого-то дядюшку. Господи, такая мелочь! Да я за свою жизнь сыграл столько дядюшек, что теперь и сам не знаю, что у меня в характере от дядюшек, а что от меня. Мне ничего не стоит изобразить нищего, распутника, хитрого или любителя выпить.

ДАНИИЛ. А вам какого предложили?

ЭЖЕН. Богатого. Таких играть проще всего. Богатого из Лиона.

ДАНИИЛ. Погоди! Но, кажется, ваш персонаж умер.

ЭЖЕН. Что ты! Он еще не одну сотню лет будет радовать нас на сцене.

ДАНИИЛ. Я говорю о дядюшке Робера.

ЭЖЕН. А-а-а, ты об этом. Нет, с ним все нормально. Как мне объяснил твой друг, я тяжело болел и перед смертью написал завещание.

ДАНИИЛ. А потом?

ЭЖЕН. А потом мое жизнелюбие взяло верх.

ДАНИИЛ. Слава богу, дядюшка Эжен. Вы смотритесь молодцом!

ЭЖЕН. Моя задача подтвердить знакомым месье Бланкара, что деньги у него появились в результате наследства. А то соседи думают, что они ограбили банк.

ДАНИИЛ. Да я в этом не сомневаюсь.

ЭЖЕН. И я не исключаю. Но мы ведь не полицейские.

ДАНИИЛ. Но вначале Робер говорил, что вы, то есть, ваш персонаж, умер.

ЭЖЕН. Оно, конечно, так было бы достоверней. Но согласись, в мертвом состоянии трудно убеждать живых. Я ведь не тень отца Гамлета. Месье Бланкар сказал, что лучше, если я оживу и собственной персоной удостоверю передачу денег в его пользу.

ДАНИИЛ. Дядюшка Эжен, вы жили более чем скромно, вам трудно будет изображать миллионера.

ЭЖЕН. Даниил, ты что?! Я ведь только на сцене лишаюсь денег. А на самом деле все наоборот – денежки приходят ко мне. Одно осознание этого придает достоверности. Например, я говорю: «Месье Бланкар, бери и владей!» А он в это время понимает, что интонация выбрана верно, и… прибавка мне гарантирована. Иной раз такое ощущение, будто пальцы трутся о банкноты. Вот она – сила искусства!

ДАНИИЛ. Впечатлили, дядюшка. Вам бы преподавать в театральной студии.

ЭЖЕН. Так я уже пять лет там преподаю. Но одно дело – теория, другое – практика. Так что, Даниилушка, ты подыграй, будто меня не знаешь. Деньги я, конечно, взял наперед, но исполнить, что обещал – это святое.

ДАНИИЛ. За кого вы меня принимаете?

ЭЖЕН. Вот и отлично. А после представления мы обязательно отметим наш дебют.

(Входят РОБЕР и ШАРЛОТТА.)

РОБЕР. О, дядюшка Хоаким! Я вижу вы уже познакомились. (Представляет.) Это мой давний друг Даниил, а это дядюшка Хоаким… из Лиона. Я тебе говорил о нем.

ДАНИИЛ. Да, я наслышан о нем и о его смерти.