Театральные комедии. Том 2

МАРИЯ. Значит, Эдмонд не врал. Если у него сын с восемьсот пятнадцатого, то ему… то я ему… вообще представляюсь девочкой. (Зажимает рот ладонью, вспомнив, что за другой шторой прячутся Патрик и Сабина. Подходит к их шторе, говорит нарочито громко.) И как хорошо, что он не взял пальто! Оно так идет Патрику! Золотой у меня зять! А уж как он любит Кэтрин! Другой бы не устоял, обязательно бы позарился на эту потаскуху Сабину. Ох, и попадется она мне! Ох, попадется! (Грозит пальцем.) Но Патрик не такой, напрасно Кэтрин его подозревает. И напрасно Кэтрин затеяла этот спектакль с Томасом! Зачем изображать неверную жену, если любишь своего мужа?! (Подходит к левой двери, стучит в дверь.) Кэтрин, хватит представлений – у вас ничего не получится.

(КЭТРИН выходит из спальни, закрывает дверь, прижимается к ней спиной.)

КЭТРИН. Мама, что случилось?

МАРИЯ (громко). Я забираю свои слова обратно.

КЭТРИН. Какие слова?

МАРИЯ. Глупые. Мой план никуда не годится. Патрик никогда не поверит, что ты способна ему изменить. Да еще с Томасом. Нет-нет, представление отменяем. (Отстраняет Кэтрин, приоткрывает дверь, кричит.) Томас, из тебя никогда не получится хороший актер. (Заглядывает в комнату, хватается за голову.) Боже!.. (Опомнившись.) Да кто же так играет?!

КЭТРИН. Мама, что с тобой?

(Мария прижимает палец к губам, затем на полусогнутых ногах крадется к выходу, таким образом давая понять, что следует уходить.)

КЭТРИН. Томас, маме плохо!

ТОМАС (выходит из спальни, застегивая брюки). Что тут случилось?

(Мария продолжает ужимки, дергает головой в сторону центральной двери.)

ТОМАС. Черт побери! Ей не хватает воздуха. (Направляется в сторону окна.)

МАРИЯ (подпрыгнув, преграждает путь Томасу). Нет! Хватит кормить меня воздухом! Я хочу бифштексов. Ведите меня на кухню! Я совсем отощала. (Делает вид, что теряет сознание.)

(Томас подхватывает Марию и вместе с Кэтрин уводят ее на кухню. Из-за шторы выглядывают, а затем выходят ПАТРИК и САБИНА.)

САБИНА. Я ей потаскушки никогда не прощу!

ПАТРИК. Сабина, откуда она могла знать, что мы прячемся? Это мы поступили нечестно – подслушали чужой разговор.

САБИНА. И не один.

ПАТРИК. Совсем как дети. Решили меня разыграть. Не на того напали! И Томас – никудышный актер.

САБИНА. Зато Эдмонд с псевоальфредом изобразили встречу правдоподобно.

ПАТРИК. Эти да! Я уже начал было верить их сказкам.

САБИНА. Но пальто оставили. Так настоящие грабители не делают.

ПАТРИК. Но Эдмонд все равно жулик. Зачем представляется долгожителем?

САБИНА. Разумеется жулик. Но еще не раскрытый. Старика разоблачили, но он успел удрать. А этот только готовится к махинациям. Разыгрывал сцену, надеялся произвести на нас впечатление.

ПАТРИК. Конечно, они ведь не могли знать, что мы находимся за шторой. Все-таки, как хорошо иногда спрятаться. Подслушал – значит вооружен! Сабина, не подаем вида, что мы все знаем.

САБИНА. И про потаскушку?

ПАТРИК. Это не про тебя. Сама говоришь, что сцена постановочная.

САБИНА. Язык бы оторвать такой постановщице!

ПАТРИК (подходит к окну). Забудь, посмотри какой чудесный вид.

(Из кухни входит ТОМАС.)

ТОМАС. Хороши дела! Я реанимирую его тещу, а он любуется видами.

ПАТРИК. Что с мамой?

ТОМАС. Мелет всякую ерунду.

САБИНА. Не только ерунду, но и гадости.

ТОМАС. Будто бы у Эдмонда объявился сынок.

ПАТРИК. С Каймановых островов?

ТОМАС. А ты откуда знаешь?

САБИНА (одергивает Патрика). Ничего он не знает.

ПАТРИК. И знать не хочу, ни про его церковную справку, ни про его возраст.

ТОМАС. Патрик, она и об этом говорила. С таким ясновиденьем тебе надо работать в полиции.

ПАТРИК. А тебе не мешало бы пойти в театр, попрактиковаться в розыгрышах. Томас, у тебя плохо получается.

ТОМАС. Патрик, ты о чем?

ПАТРИК. Я все знаю! Думаешь, я не догадываюсь? У вас с Кэтрин этот номер не пройдет! (Пауза.) Кэтрин мне изменяет… Как смешно. И ты думаешь, заставишь меня поверить? Зря стараешься, никогда не убедишь!

ТОМАС. И в мыслях не было убеждать.

ПАТРИК (назидательно подняв палец). Не юли! Убеждал! Но я тебе не верю. И теще своей не верю.

САБИНА. Нашел кому верить – она о людях всякую гадость говорит.

ТОМАС. Знаете что я вам скажу? Вы все в этом доме прибабаханные!