Театральные комедии. Том 2

МАРИЯ. И я никогда не была так счастлива.

ЭДМОНД (обнимая Марию). Прелесть ты моя. (Эдмонд и Мария целуются.)

(Из кухни входят ПАТРИК и САБИНА. Эдмонд замечает вошедших, вместе с Марией прячется за штору с левой стороны окна.)

ПАТРИК. Сабина, какое счастье, что я не согласился на предложение этого старика.

САБИНА. Мне даже страшно подумать… Ты бы разбогател и оставил меня.

ПАТРИК. Радость моя, как ты можешь говорить такое?! (Подходит к окну, говорит с широким жестом.) Да соблазняйте меня хоть всем этим миром, зачем он, если рядом нет тебя?!

САБИНА. Как приятно слышать.

ПАТРИК. А как приятен вкус твоего поцелуя. (Целует Сабину.)

(В центральную дверь входит КЭТРИН и ТОМАС. Патрик, замечая их, прячется вместе с Сабиной за штору с правой стороны окна.)

КЭТРИН. Томас, выбрось этого жулика из головы – всех не переловишь.

ТОМАС. Это верно. Вокруг половина таких. Дурачат друг друга, хорошо что никто ни о чем не догадывается.

КЭТРИН. Вот и не надо рисковать.

ТОМАС. А я тебе что говорю? Давай будем встречаться у меня.

КЭТРИН. Хорошо, с завтрашнего дня – у тебя. Но сейчас надо избавиться от стресса.

ТОМАС. И как можно скорее.

КЭТРИН. Так за чем остановка? (Подходит к двери спальни, стучит.) Эдмонд… (Заглядывает в комнату.) Никого… Они с мамой ушли.

ТОМАС. Это лучшее, что они сделали за сегодня.

(Кэтрин и Томас уходят в спальню. Слышится поворот ключа в замке. Пауза. То одна, то вторая штора по сторонам окна шевелятся. В центральную дверь осторожно, оглядываясь по сторонам, входит АЛЬФРЕД. На его глазах черная повязка грабителя, за плечами – холщовая сумка, подобная рюкзаку. Альфред осматривает комнату, выдвигает ящики комода, подходит к шкафу, открывает дверцу, присвистывает от удовольствия.)

АЛЬФРЕД. Неплохо, неплохо фитнес накачал эту квартирку! Люди качают мышцы, а они – деньги. Вот чем надо было заниматься, папочка! Если ты был такой умный, то почему не подсказал этот бизнес? (Возмущенно.) Карты ему не нравились! А как тебе игра на бирже?! А спекуляции ценными бумагами?! А лотерея, в конце концов! Вот где простор для честного человека! Но я не настолько потерял совесть, чтобы грабить людей таким беспардонным способом. Я скромно, по старинке. (Снимает сумку с плеча.)

(Из-за шторы выходит ЭДМОНД.)

ЭДМОНД. Альфред… это ты?

АЛЬФРЕД (роняя сумку на пол). Папа?.. Не может быть!

ЭДМОНД. Альфред, дай я посмотрю на тебя. (Подходит, снимает повязку с глаз Альфреда.) Альфред, ты совсем не изменился…

АЛЬФРЕД. Да… я остался таким же.

ЭДМОНД. …Не хочешь зарабатывать честным трудом.

АЛЬФРЕД. И ты папочка не изменился – по-прежнему читаешь морали. У меня кроме них ничего от тебя не осталось. Впрочем, сохранилась одна бумажка – справка о крещении… из церкви. Ты помнишь, какой там указан год?

ЭДМОНД. Восемьсот пятнадцатый, сынок. Четвертого апреля.

АЛЬФРЕД. И где меня работодатели ожидают с такими паспортными данными?

ЭДМОНД. Альфред, можно поехать на Каймановы острова, там вообще живут без документов.

АЛЬФРЕД. Папа, да как я туда доберусь? Это раньше люди жили, где хотели. Где нравилось – туда и шли, где была работа – там и нанимались. Целыми народами бродили по материкам. А теперь что? На границе сразу прихлопнут. Прикажешь оформлять пособие?

ЭДМОНД. Не приведи господь! Ты ведь мужчина.

АЛЬФРЕД. Мужчина… А за женщин я вообще молчу. Ты сам вон раньше…

ЭДМОНД (прерывая Альфреда). И молчи! Пойдем лучше на улицу, там все обговорим.

АЛЬФРЕД. Батя, я пальтишко прихвачу. (Вынимает из шкафа пальто на тремпеле.)

ЭДМОНД. Не надо, мне не нравится его фасон. Я куплю тебе другое – на синтепоне, легонькое, всегда можно удрать от кого угодно.

(Эдмонд и Альфред уходят в среднюю дверь. МАРИЯ выходит из-за шторы.)