Театральные подмостки (СИ)

Нечто похожее случилось и в истории с Альбиной. Она таскала нашу дочку по тюрьмам и колониям, частенько забывая её в камере с отъявленными уголовниками. Хотя она вовсе не учила нашу дочку жизни, а просто по привычке брала её с собой, заботливо и непринуждённо приходя навестить тех, кого засудила... Справлялась об их здоровье и условиях содержания, приносила скромные передачки, обязательно с каким-то сюрпризом и особым посылом... Но казалось, преследовала совсем иные цели, -- как ни странно, просто упивалась враждебностью и отчаянием осуждённых, возвращаясь домой весёлой и удовлетворённой. Словом, заряжалась и подпитывалась на полную катушку. Как я понял, это у неё такая забава, что-то вроде развлечения. Я пытался как-то донести до благоверной, что наша дочка становится всё более замкнутой и нелюдимой, при волнении начинает заикаться, но та только отмахивалась: дескать, со временем пройдёт.

Не меньший гротеск был и с Нелей. Она пила беспробудно и всегда вместе с нашей маленькой дочкой. Вела себя очень заботливо и внимательно... Наливала ей столько же, сколько и себе, чокалась и всегда тщательно следила, чтобы дочка допивала до дна, но частенько забывала о какой-либо закуске. Хотя, что греха таить, карамельки на столе почти всегда водились... Представьте: прихожу я с работы, а за грязным столом сидят Неля, её не менее пропитые подруги и какие-то отвратные мужики-алкаши, а рядом с ними моя одурманенная дочка со стеклянными глазами.

Ну а Геля вела весёлую и беззаботную жизнь, слоняясь по ночным клубам и увеселительным заведениям. К счастью, дочку с собой не брала... Воспитанием её совершенно не занималась и, кажется, вообще не знала об её существовании.

Напоследок мне приснился довольно-таки спокойный и забавный сон, где профессор Ламиревский считал наши с Ксенией души... Он опять выступал перед учёными и рисовал на доске замысловатые формулы.

-- Всё относительно, уважаемые коллеги. Быть может, у Ивана с Ксенией одна душа на двоих, но возможен и такой вариант: у Ивана две души -- его и душа Ксении, и у Ксении две души -- её собственная и Ивана. Итого, казалось бы, в общей сложности у них четыре души. Но это не так. Парадокс? Согласен. Ещё великий Нильс Бор говорил: "Как замечательно, что мы столкнулись с парадоксом. Теперь у нас есть надежда на продвижение!" Так вот, уважаемые коллеги, давайте подойдём к этой загадке математически. Взглянем, так сказать, через призму высоких чисел. До того, как сознание Бешанина оказалось в конвертированном состоянии, Ксения была для него... скажем так, никем она для него не была. Знаком он с ней не был, хоть и знал о её существовании. Поэтому у него имелась в наличии только одна душа -- своя. А вот у Ксении было две души -- своя собственная и Ивана. Итого три души на двоих. Нечётное число. Любовь не терпит нечётных чисел. В таком состоянии она не может находиться стабильно достаточно долго. Поэтому появилась душа дочки. Уже -- четыре. Чётное число. Те же четыре души, но у Ивана всего одна душа, а у Ксении -- три! Не это ли послужило толчком для конвертации? Пойдём дальше. Сейчас сознание Ивана находится в процессе заключительной стадии. Он уже узнал о Ксении, и теперь у них в общей сложности пять душ. Опять нечётное число. Опять состояние нестабильности. И разумеется, это не может продолжаться относительно долгое время. Вопрос: что должно произойти?

И тут меня разбудила Лера...

Согласитесь, разве не обидно в самый кульминационный момент? Ведь это был такой прекрасный дремотный бред сивой кобылы...

Явление 21

Опекунские торги

Почувствовав, что кто-то тронул меня за плечо, я очнулся ото сна. Вздрогнул спросонья, поднял голову, а передо мной -- Лера со своим Шмыганюком. Они в тех же свадебных нарядах, что и на моих сороковинах, и головы на месте, всё как обычно. Только у Леры серёжки другие... Какие-то золотые цепочки с красными камушками. Смотрят на меня молодожёны с улыбками, доброжелательно и даже виновато как-то... Я даже оробел: наверное, в жизни не видал такой милой и красивой пары...

И вот Лера скромным и милым голоском мне говорит:

-- Извини, Ваня, ты наше место занял.

Я как-то испуганно и резко вскочил и огляделся. Я сидел где-то посередине первого ряда партера, и весь первый ряд был свободен. Зато зал уже почти заполнился -- так, кое-где ещё рассаживаются, протискиваются между рядами, -- и зрители-то всё женихи с невестами! Будто в театре празднуется какая-то всеобщая грандиозная свадьба, некое шоу невест. Все невесты прямо-таки раскрасавицы, а свадебные платья самых разных нежных цветов и оттенков.

Пока я растерянно озирался, не зная, что и думать, ко мне подскочил Бересклет и потянул за рукав.

-- Ванечка, ну что же ты стоишь как остолоп, пойдём, пойдём быстрее! Скоро начало, твоё место на сцене, а не в зале.

Бересклет затащил меня на сцену и восторженно заплямкал: