Тебе меня не получить

– Это как же? – почему-то едва не шёпотом, уточнила Роен.

– Сама не усложняй, а остальное моя забота. Я тебе не враг.

– Хотелось бы верить. Но я ведь даже не знаю, настоящий ли ты или очередная подтелка, – пробормотала Ора.

Молчал Ноэ долго, девушка уж было подумала, что до ответа он и вовсе не снизойдёт, обидевшись. Но жених её удивил, хотя так ни слова и не сказал. Подался вперёд, наклонив и чуть повернув голову, коснулся её губ своими – едва заметно и ещё раз, уже чувствительнее, но всё равно эдак аккуратно, осторожничая, не то пробуя, не то приспосабливаясь. А, может, настраивая, будто колки подкручивая – её и себя?

За спиной атьера взорвался фонтан фейерверка, грохнуло так, что в ушах зазвенело, с тёмного неба медленно падали золотые звёзды, вычерчивая тающие следы.

Ора вздохнула и закрыла глаза. Не усложнять себе жизнь? Почему бы и нет.

***

Ноэ смотрел на картину, стоящую на стуле, ткнувшись уголком рамы в спинку, отчего – а ещё из-за неверного света единственной горящей свечи – лицо женщины выглядело совсем уж молодым, почти детским. На стене покоев атьеры, откуда Эймар приказал его снять, портрет выглядел абсолютно по-другому: светлее и менее живым, что ли? Впрочем, сейчас в нём жизни тоже было немного.

Атьер провёл ладонью по хосту, чувствуя лишь шершавость краски.

– Я её совсем не помню, – сказал негромко. – Нет, лицо помню, конечно. Родинку помню, под левой ключицей, – он постучал пальцем себя по груди. – Как смеялась, помню. А её – нет. Ведь казалось, никогда не забуду.

– Её или?.. – так же тихо спросил Барс.

– Ну да, – Ноэ снял шляпу, стащил косынку, растрепав слежавшиеся волосы. – Ты прав. Речь не о ней, конечно. Боль не помню, прости за пафос. Был уверен, уж такое-то навсегда останется. Странная штука память, да? Сначала думал, родителей никогда не забуду, но прошло ведь. Потом вот Юэй. И сын. Самому тошно, но иногда я вообще забываю, что он был. Хотя это ведь должно… Это главное, разве нет?

– Время хороший лекарь, прости за банальность, – отозвался следопыт.

– Всё как обычно, – усмехнулся Эймар. – Я тебе пафос, ты мне в ответ банальности. И все довольны. Ты доволен, Барс?

– Нет.

– Почему-то я так и думал.

Атьер тяжело опустился в кресло, взялся за графин с вином, но передумал. Потянулся привычно потереть щёку – пальцы наткнулись на твёрдость дублёной кожи. Ноэ рыкнул сквозь зубы, раздражённо дёргая завязки, швырнул маску на стол. Она скользнула по полированной столешнице, свалилась за край, канув в темноту.

– Ну? – спросил раздражённо, растирая шрамы на лице.

– Вроде бы за попытку лезть к тебе с душеспасительными беседами ты обещал накормить меня собственными зубами, – напомнил Барс.

– Да тебя же порвёт, если не выговоришься.

– А тебя порвёт, если ты будешь просто жить?

– Я живу.

– Стоит объяснить разницу между жизнью и существованием?

– Пафос – это моя привилегия, – ухмыльнулся атьер.

– Хорошо, давай без пафоса, – согласился следопыт. – Грай, какого хрена ты творишь?

– Да ведь сначала мне на самом деле это казалось хорошей идеей, – криво улыбнулся экзорцист, так же криво пожав одним плечом.

– А сейчас?

– А сейчас уже не кажется. Только что ты предлагаешь? Если я ей скажу… Представляешь, куда она меня пошлёт?

– Я даже представляю, как она тебе вломит. Хочешь притчу?

– Нет.

– В детстве я дико любил сладкое. Вот просто до дрожи. Не помню уж, как в кухне оказался, но смотрю: стоит на буфете пирог, остывает. Между прочим, не простой, у брата день рождения был. Ну, я табуретку подтащил, полез. Короче, перевернул пирог вместе с блюдом. Всё в дребезги, конечно. Тарелка, кстати, тоже не простая была, материна любимая, от бабки её, что ли досталась? Да у нас вообще не так много красивых вещей имелось, ты же знаешь. Короче, брат в слезах, мать тоже едва не ревёт. Мне стыдно, хоть к демонам беги. Так и подмывает признаться, хоть как-то утешить. Но если говорить, что я блюдо разбил и пирог испортил, то и про то, как стащить его хотел, тоже надо, получается? А это ещё стыднее, я же уже взрослый. Ну и начал плести про разбойников, которые в кухню ворвались.

– Суть-то в чём?

– А суть в том, что, в конце концов, всё вскрылось, понятно. И вот этого вранья о вранье о вранье мне ни мать, ни брат не простили. Много чего было, а как раз пирог с блюдом вспоминали часто.

– Здорово, – оценил Грай. – Ко мне это какое отношение имеет?

– Я уже говорил тебе: ты думаешь, что всё можно исправить. Если уж воскресить Юэй не удастся, то можно с другой прожить как Ноэ. Вроде как ту, неудавшуюся историю набело переписать.

– Вообще-то, с утра я вроде был Ноэ. Запамятовал? – снова усмехнулся атьер, барабаня пальцами по подлокотнику.

– Нет, – мотнул головой Барс, – в том-то и дело. Ни с утра, ни вчера, ни уже пятнадцать лет ты не Ноэ, а экзорцист Грай. И этого не изменить ни тебе, ни Владыке, ни той девчонке.

– Да я и не собираюсь ничего менять.

– Вот именно. Так, может, пора уже заканчивать врать, пока совсем не запутался?

_____

[1] Сенситив – существо с повышенной чувствительностью. В данном случае к Силе, магии.