Тебе, Победа!

Внизу справа что-то двигалось. Они отпрыгнули за дверь. Вдоль цилиндров споро проползло что-то безногое, как помесь глайдера и черепахи. И даже из-за двери было слышно, как, уйдя влево, оно грозно и тоскливо завыло.

Реми и Клю повернулись и пулей бросились назад по коридору.

Конечно, если б они родились не на другом краю мира, а в самом Космопорте, они знали бы, что это всего лишь дежурный транспортный робот и что гудки его предназначены только для датчиков состояния атмосферы, которые по степени удаленности, а значит — по скорости и условиям распространения звука определяют состав и параметры атмосферы в секторе, и что за такую остроумную идею — расположить общий для всех датчиков сектора источник тест-сигнала на дежурном роботе, который все равно круглый сутки курсирует по секторам с резервуарами воды — четыреста девяносто лет назад конструктор Роберт Шнитке получил первую премию на конкурсе «Сделаем Космопорт жемчужиной Мира». Но Реми и Клю этого не знали, а потому бросились бежать, побежденные открывшимися им неведомыми чудесами. А если бы они не бросились назад, вся остальная история могла бы пойти совсем иначе.

Добежав до восемнадцатой, последней, двери, они нырнули за нее и затаились. Минут пять они сидели на полу у двери, глядя друг на друга и постепенно успокаивая дыхание. Затем Реми поднялся на ноги и осторожно подошел к двери «активаторного пункта».

— Не надо, — сказала сзади Клю, ожидая еще какого-нибудь подвоха, но Реми осторожно потянул за ручку — у этой двери была ручка. Дверь не поддалась. Тогда Реми толкнул ее. Дверь опять не поддалась.

Тогда он просто нажал на ручку, что-то лязгнуло, и дверь открылась.

Реми прянул было назад, но ничего страшного не происходило, и он осторожно просунул голову в дверь. За дверью было темно. Он осторожно сделал шаг внутрь, и тут в помещении зажегся свет. Это не испугало Реми: в лаборатории родителей в подвале станции «Акаи — Северо-запад» тоже была световая автоматика.

Перед ним была небольшая комната, чуть больше, чем та, где он очнулся. У правой стены стоял стол с терминалом, у левой — большой зеленый шкаф.

— Сестренка, иди сюда, — позвал Реми. Клю осторожно заглянула в комнату, вошла и аккуратно прикрыла за собой дверь.

— Смотри, Реми, ой, как здорово! — вдруг захлопала она в ладоши. За полупрозрачной дверцей у шкафа обнаружился санузел с душем. — Чур, я первая! — И девушка исчезла за дверцей.

Реми подошел к терминалу. Форма плоского монитора была незнакома. Он нащупал активатор питания и прижал.

Машина загружалась непривычно долго, секунд десять. Наконец на дисплее возникла симпатичная 3D-картинка, на которой веселые человечки маршировали по длинным коридорам и радостно разбегались по комнаткам за желто-зелеными дверьми. Наплыли слова:

УПРАВЛЕНИЕ АКТИВАЦИЕЙ И ДЕЗАКТИВАЦИЕЙ ЭМБРИОСТРОЕНИЙ.

СИСТЕМА КОНТРОЛЯверсия 9.2.

Космопорт Галактика, 3449-50 гг.

Управление резервных помещений

Магистрата Космопорта Галактика.

За дверцей шумел душ. Реми постучался к сестре, та недовольно спросила:

— Ну, чего тебе?

— Слушай. — Реми сунулся было в дверцу, но тут же получил мокрой ладонью по носу.

— Ку-уда? — строго сказала Клю. — Я моюсь. В туалет тебе надо? Давай, я отвернусь. Гляди, тут даже полотенца есть, целых два.

Ополоснувшись под теплым душем без мыла и вытираясь на ходу маленьким вафельным полотенцем, Реми с увлечением рассказывал сестре:

— Это и правда Космопорт. Хоть убей, не понимаю, как мы тут оказались. Сколько вообще времени прошло? Если лететь, то сама знаешь — от нас до Космопорта месяцев пять. И смотри, система очень старая, без трех лет пятьсот. Полтыщи лет, представляешь? Полистай.

Клю села листать «Управление активацией и дезактивацией», а Реми, поглядывая ей через плечо, открыл зеленый шкаф.

— Уя! — воскликнул он так, как вопил в детстве, обнаружив в ветвях гнездо с кладкой яиц незнакомого вида. — Клю, гляди! Одежда!